Чтобы дополнить свой образ, я арендовал желтое четырехместное купе «кадиллак ДеВилль»[8] 1976 года с флоридскими номерами.

Обычно я не носил драгоценности, и мне было плевать на то, какая одежда нынче в моде. Для операции мне пришлось приодеться: навесить кольца и цепи и купить одежду спортивного стиля. Эта разовая трата облегчила бюджет на 750 баксов.

Я отправился в отделение «Чейз Манхэттен бэнк» в центре города, чтобы открыть счет. Начал заполнять анкету. Графу «прежние счета» я оставил пустой, после чего передал анкету клерку.

– В каком банке раньше обслуживались? – спросил он.

– Это еще к чему? – напрягся я.

– Надо проверить вашу подпись на подлинность, – последовал ответ.

– Ни в каком.

– Без проверки мы не сможем открыть вам счет.

Так я получил первый жизненный урок, находясь по другую сторону закона. Нельзя завести счет в банке без кредитной истории, даже если в кармане твоего новенького спортивного костюма лежит тысяча баксов наличкой. Меня застали врасплох. Но спорить я не собирался, поскольку был не в лучшем положении.

Я поблагодарил клерка и откланялся.

Через дорогу красовалось отделение «Кемикал бэнк», и я решил попытать счастья у них, заранее продумав пути отхода на тот случай, если меня снова спросят про кредитную историю.

Захожу, заполняю анкету. Клерк задает тот же вопрос:

– В каком банке обслуживались последние два года?

– Ни в каком, – отвечаю.

– Боюсь, мы не сможем завести вам счет.

Я пошел в наступление:

– То есть вы ущемляете мои права?

– Прошу прощения? – теперь напрягся клерк. От дискриминации чаще всего страдают черные и женщины, но я не похож ни на тех, ни на других, поэтому он впадает в ступор. – Наши правила одинаковы для всех.

– Я только откинулся из тюряги, – поясняю. – Шесть лет отмотал. Хочу стать добропорядочным гражданином. Долг обществу я отдал, нашел себе нормальную работу, а теперь хочу открыть счет и стать как все. У меня на кармане тысяча баксов, и мне просто нужен чековый счет. А вы от меня требуете какую-то кредитную историю. Давайте-ка диктуйте свое имя и должность, я сейчас пойду в администрацию города и накатаю заяву в органы по защите гражданских прав.

Клерк явно нервничает – его больше волнует столь близкая встреча с уголовником (видимо, первая в жизни), чем перспектива потерять работу.

– Ладно, иногда мы делаем исключения. Попробуем вам помочь, – отвечает он.

Так я получаю счет в банке. Дальше квартира.

Меня мало волновало, где и в каких условиях жить, за исключением двух вещей: я не хотел заселяться в район проведения операции и я хотел жить в большом многоквартирном доме. Мне требовалось местечко, где я мог бы обитать, не привлекая лишнего внимания.

Около недели я просматривал объявления в газетах. Наконец подвернулся нужный вариант.

Я арендовал двушку на двадцать первом этаже в комплексе «Йорквилл тауэрс» на пересечении 91-й стрит и Третьей авеню, в паре кварталов от элитных домов Верхнего Ист-Сайда.

Мне понравились расположение, просторный подъезд, подземная парковка, да и цена была приемлемой – чуть меньше пятисот долларов в месяц. Дом круглосуточно охранялся, почту доставляли до двери.

Мебель я взял напрокат, за 90 баксов в месяц. Постельное белье, полотенца и душевую занавеску я купил, а всю посуду позаимствовал из настоящего дома.

Я предупредил жену, что на домашний телефон можно звонить только в экстренном случае. Бандиты могли поставить меня на прослушку или оказаться в гостях в момент звонка, но это я ей, конечно, не стал объяснять. Зато рассказал, что оставил старый псевдоним Дональд Браско, что буду звонить как можно чаще и скоро вернусь домой. Про возможный контакт с мафией я умолчал. Возможно, это выглядело эгоистично, но я просто делал свою работу.