Несмотря ни на что, память Сергея хранила образ Риты в отдельной, не подверженной усилиям воли ячейке как некое особое просветлённое и не совсем понятное пятно. Красота, ум… и ещё что-то. Вот взять хотя бы подружку её, Польку Куртакову. Она и моложе будет, и как баба очень даже заводная – загорается в руках с полуоборота, но дура дурой, да и не летать же в Лугань за этим делом. До того недалёкая и послушная, что аж противно бывает. Такую и потерять не жалко, о такой и вспоминать не больно. Ей самой, кстати, этого полуумка Царькова тоже ведь не жаль ни капельки. Жестокая бабёнка. А Кутовая, конечно, хоть и не первой свежести, но вполне ещё ничего, зато не полная идиотка, хотя, если разобраться по большому счёту, обычная самовлюблённая стервочка, ну, а ему что до этого? Он, Серёга, получит от неё только то, что нужно ему. А стервозностью Эльвиры пусть другие участники наслаждаются или страдают от нее – как им там больше нравится. Кутовая, кстати, использует его точно так же, как и он её. Просто цели у них разные. Семёнов необходим ей, чтобы чувствовать себя востребованной и реализованной, красивой и независимой женщиной. Гордой, с высокой самооценкой. Чтобы с его помощью утереть нос своему ненавистному мужу и возвыситься в собственных глазах. Такой вот у них удобный бартер получается.

Все используют друг друга. Пока это выгодно, пока совпадают интересы. Кому-то, впрочем, нравится быть донором, кому-то – пиявкой. Все без исключения люди играют кто страдальца, кто защитника, кто правдолюбца, кто деспота – в зависимости от того, кому что нужно, кому что нравится и у кого что лучше получается.

Мальчика, которого приняли в семью его возлюбленной, обучали, содержали, ублажали, прописали, не раз вытаскивали из всяких неприятных ситуаций, впутываться в которые у него был настоящий талант, – так вот этот самый мальчик, который несколько лет тупо валялся на диване и сочинял свои «гениальные», никому не нужные проекты, вдруг взглянул на себя в зеркало и, прозрев, обнаружил, что тут ему больше взять нечего, понял, что надоело, то бишь любовь прошла. Пора делить родительскую жилплощадь жены – всё честно, по закону.

А вот он, святой пример беззаветной отцовской преданности. Взять соседа Селиванова по Лугани – Свеженцева. Умный мужик, талантливый. Всю жизнь вкалывал, всего сам добивался, ничего лишнего себе не позволял. Квартиру в центре получил, отремонтировал, обставил. Дачку на берегу озера десять лет строил – кирпичик к кирпичику, досточка к досточке. Гараж купил, одну из первых в городе иномарок благодаря службе в торговой палате пригнал, пылинки с неё сдувал, зимой не ездил. А на пятьдесят девятом году жизни его инфаркт забрал, следом жена умерла. Осталась дочка, а вскоре у неё появился кавалер из промышленного городка Горловки – разбил любимую иномарку Свеженцева, во время пьянки с дружками сжег дачу. Так ради чего во всём себе отказывал Свеженцев? Ради этого придурка?!

«Сердце» газового монополиста – диспетчерский зал центрального производственно-диспетчерского департамента. Пульт управления газовыми потоками. Сюда стекается информация со всей единой системы газоснабжения. Сотни огоньков, датчиков, кнопок, переключателей, тумблеров, рубильников, стрелочек, указывающих на разные отметки циферблатов. В своей совокупности они загадочны для тех, кто в этом не ориентируется. Таким же непостижимо трудным представляется изучение любого иностранного языка, когда ты просто слышишь чужую речь и ни бельмеса в ней не понимаешь. И после первого занятия кажется, что ты никогда не сможешь как следует понять этих бегло болтающих иностранцев. Но после года-другого практики вдруг всё становится простым и доступным.