Памятник, безусловно, давно стал одной из визитных карточек Донбасса. Его необходимо изучать, писать о нем монографии, повести, рассказы и стихи, возить специальные экскурсии «на Артема» по 17, скажем, евро с человека. Одним словом, пиарить его, гордиться им, беречь его, как творение титана духа в честь титана дела. Что и будет сделано, уверен, со временем, когда дикари уйдут в прошлое, как жуткий сон от несварения желудка в обществе.
Машрут: славянский Тор
С Харьковщины в Донбасс ведет одна большая автомобильная дорога – Москва—Харьков—Ростов – и две железнодорожные линии. Одна из них, покинув Святогорск, идет к крупнейшей в Донбассе сортировочной станции Красный Лиман, вторая входит в Донбасс со стороны Лозовой и привозит нас в Славянск. Этот сравнительно небольшой городок (около ста тысяч жителей) стал известен всему миру в 2014 году: именно здесь поднялось знамя русского сопротивления украинскому нацизму. Что интересно, и Славянск, и отстоящий от него всего-навсего на 28 километров Красный Лиман – это города с преобладающим малороссийским населением, однако же, именно здесь народ Донбасса впервые показал, что для него понятие «русский» не сводится к узкоэтническому термину.
Впрочем, давайте рассмотрим Славянск подробней, а после посетим Красный Лиман, к которому автор этой книжки питает нежную привязанность по причинам, о которых будет сказано ниже.
Итак, Славянск. Слобода Тор. Годом основания считается 1645‑й. Долгое время ценность его виделась русским людям исключительно в наличии соляных озер, дававших неплохой приварок казакам разных видов.
Помните, как разницу между казаками разъяснял аверченковский «Сатирикон»: «Казаки были также разные. Одни жили на берегах Днепра, воевали с татарами и с проезжими на большой дороге, били всякого, кто подвернулся под руки, и водку называли “горилкой”. Сами же назывались запорожцами. Другие казаки жили на берегах Дона, воевали с татарами, били, кого Бог послал, и водку называли “горелкой”. Назывались они донцами. Третьи жили на Урале, воевали с татарами и с обозами купцов, били, кого могли одолеть, и водку называли “вином”. Эти назывались уральскими казаками. Несмотря на столь выпуклые противоречия в программах казачества запорожского, донского и уральского, все они сходились в одном и главном пункте – в горячей любви к тому, что запорожцы называли “горилкой”, донцы – “горелкой”, а уральцы – “вином”».
На соляных озерах Тора/Славянска сходились шкурные интересы любителей «горилки» и «горелки». Впрочем, здесь они еще как-то мирились, а вот в Бахмуте за тамошние соляные копи бились насмерть. И одна из таких драк привела даже к знаменитому восстанию Кондратия Булавина, увековеченного советской пропагандой в камне и названиях улиц и населенных пунктов и шахт.
Отдал дань уникам Славянска и младший сын знаменитого канцлера Российской империи при Александре I графа Виктора Кочубея – князь Сергей Кочубей. Это тот самый «аристократ хохлацких кровей», о котором мы еще подробно расскажем, рассматривая историю возникновения Донецка. А пока только скажем, что идея использовать грязи соленых озер Славянска в лечебных целях (крестьяне всей округи давно заметили, что грязца сия зело хороша при болях в ногах и «попереке» – сиречь пояснице) принадлежит именно ему. Со второй половины XIX века пошла гулять по Руси великой слава славянского курорта, окончательно утвердившаяся уже в советские времена. Нынче здесь даже одна из станций называется «Славянский курорт» и на ней делали, пока ходили, остановку даже скорые поезда.
В части культурной славы Славянск может отчитаться в том, что в городе родился известный русский художник Петр Кончаловский, чьи потомки теперь снимают кинематографические блокбастеры под фамилией Михалков и Михалков-Кончаловский. То есть дочь Кончаловского в свое время вышла замуж за автора многочисленных басен и гимна Советского Союза, детского поэта Сергея Михалкова и родила ему сыновей – Андрея и Никиту Михалковых. «Подстриженный газон», как говорят склонные к сдержанным иносказаниям англичане.