– Я же тебе вчера семь тысяч отдала, – машинально пробормотала она, всё ещё пытаясь определить, злится она или что-нибудь ещё. – Ты же говорил, что у тебя вчера непредвиденные расходы были.

– Это бизнес! – внушительно сказал Вадик и ещё внушительней потряс пивной банкой. – Это солидное дело! Это тебе не запятые рисовать! И что такое семь тысяч? Копейки.

– Это была вся моя зарплата, – объяснила Аня. – Больше у меня ничего нет. И до следующей зарплаты не будет. Долго ещё, почти месяц.

– Ну и чем ты думаешь? – возмутился Вадик. – Целый месяц! А чем мне ссуду погашать? Возьми срочную работу.

– А как я срочную сделаю? – удивилась она. – Без компьютера срочно не получится. Опять придётся распечатки туда-сюда таскать.

– Вот только не надо опять про компьютер, – обиделся Вадик. – Мне эти твои отмазки уже надоели. Наши бабки без компьютеров жили – и ничего, умели хозяйство вести.

– Так и наши деды компьютерными дисками не брались торговать. И ничего, умели работать. И зарабатывать.

Аня тут же пожалела, что ляпнула такое. Это было бестактно. Разве можно упрекать человека в том, что у него что-то не получается? В данном случае Вадик будет прав, если обидится.

Как ни странно, именно в данном случае Вадик почему-то совсем не обиделся. Даже снисходительно усмехнулся, глотнул из банки пива, мечтательно сказал:

– Ну-у-у, наши де-е-еды… Какое время было, а? Какое время было! Да я бы в то время на месте деда знаешь, кем был бы?

Ане всегда казалось, что в то время Вадик был бы тем же, чем был его дед, – инструктором райкома партии в богом забытом районе на самом краю области. А может быть, и не был бы. Может быть, перессорился бы со всем райкомом, как ухитрился перессориться со всем своим краеведческим музеем, – и ушёл бы, гордо хлопнув дверью. Хотя в то время, кажется, из райкомов партии по собственному желанию не уходили… Тем более – в бизнес. Бизнеса тогда не было, даже малого.

Она, пользуясь мечтательным настроением Вадика, рискнула сделать вид, будто он разрешил ей уйти, и пошла в комнату переодеваться. Вадик её не остановил – уже хорошо. И за ней не пошёл – ещё лучше. Но говорить не перестал. Предполагалось, что она и так должна слышать каждое его слово.

Она и слышала. Торопливо стаскивала штаны и майку, вешала их на верёвку, натянутую вдоль стены – шкафы Вадик продал ещё два месяца назад, – ещё торопливей натягивала старый домашний халат – боялась, что Вадик увидит её полуголой, вот комментариев будет! – а сама слушала, как он, не повышая голоса, говорит и говорит что-то о невиданных возможностях карьерного роста и повышения материального благосостояния, которые в то время просто носились в воздухе и сами падали в руки. Возможности носились и падали. Вадик говорил увлечённо, упоминал массу подробностей и приводил массу примеров… Наверное, он когда-то серьёзно интересовался возможностями того времени, потому что долго говорил. Она успела не только переодеться, но и под шумок сложить кое-что из своих вещей в приготовленную ещё вчера коробку. Она уже заклеивала коробку скотчем, когда Вадик вошёл в комнату, досказывая заключительную часть своей речи:

– Разное время – разные возможности, понятно? Так что придётся нам поднапрячься. И насчёт компьютера не заморачивайся. У вас в типографии этих компьютеров по всем углам натыкано. Срочную работу не обязательно домой тащить. Сиди там за любым компьютером – и читай в свое удовольствие.

– Кто ж меня пустит за свой компьютер? – удивилась Аня. – Лишних у нас нет. За каждым человек работает.

– Если бы ты умела общаться с людьми, таких надуманных проблем не возникало бы, – нравоучительно сказал Вадик. – Главное – это уметь просить так, чтобы тебе не смогли отказать. Но ты и этого не умеешь. Не захотела учиться приёмам межличностного общения – вот теперь и пожинаешь плоды своей лени и легкомыслия.