На миг меня ослепила яркая вспышка. Когда проморгалась, колечко уже сидело на моем среднем пальце, будто было тут всегда. Из золотого оно стало серебряным и поменяло размер, став более легким и изящным.

Снять не получалось, перстень, словно прирос к пальцу.

- Не трудись, хозяюшка. Он тебя выбрал.

Радгар научил, как отправить магического вестника. Спустя четверть часа из столицы порталом прибыла стража и забрала купца для расследования и суда. Позже я узнала, что Исидору дали пожизненный срок на одном из рудников Трехмирья.

Захар совершил необходимые ритуалы, после чего Любаву и Свияра похоронили рядом, на деревенском кладбище. На следующий день зашла туда, проверить, все ли спокойно. Из могилы парня вырос плющ, который плотно обвил памятник Любавы.

Похоже, кольцо и правда было талисманом, хранящим благосостояние владельца. Через пару дней ко мне потянулся народ из деревни. Девицы – за предсказаниями об успехах в сердечных делах, хозяйки постарше просили заговорить землю, принесенную с их участков, чтобы приносила урожай. Лечить людей и скот тоже довелось. Сначала слегка растерялась, но Радик мне подсказывал, где и как применять ведьминскую силу. А потом втянулась и стала чувствовать все сама.

За работу платили кто деньгами, кто продуктами. На первые же деньги заказала у местной портнихи несколько сарафанов, нижних рубах и юбок.

Пользуясь привалившим счастьем, купила Радику пару готовых черных рубах с ярко-красной вышивкой по вороту и рукавам. Почему-то казалось, белые ему не пойдут.

 Расщедрилась я не столько из жалости к домашнему духу, сколько из сострадания к собственной нервной системе. Смотреть на это великолепие больше не было моральных сил. Руки сами тянулись прикоснуться, словно меня магнитило к этому мужчине. Не знаю, каким чудом я сдерживалась.

Когда подарила рубашки, домовой долго смотрел на обновку, расстеленную на его коленях. Его лицо на мгновение стало пустым, мужчина словно впал в ступор, ушел в себя. Дорого бы дала, чтобы узнать его мысли в этот момент. Уж подумала, что не угодила, но тут он медленно провел ладонью по вышивке, посмотрел на меня и тихо сказал:

- Спасибо! – и столько всего было в одном этом слове, будто я подарила ему не две рубашки, а все Трехмирье разом.

Рубашки ему шли. Но он снимал их и снова ходил голышом при первом удобном случае. Объяснял это тем, что не хочет запачкать обновку, когда колет дрова или таскает воду, и вообще он так привык.

А мне не становилось легче, даже когда он был одет. Как говорили индейцы: у меня нельзя отнять то, что я съел и то, что увидел. В итоге, все сокрытое рубашкой, дорисовывало мое сорвавшееся с цепи воображение.

В один из дней поняла, что боясь своих чувств, неосознанно избегаю Радгара. Он в дом – я в огород. Он в огород – я к речке. Он к речке – я  нахожу дела в деревне.

Казалось, домовой специально следует за мной попятам. Это продолжалось еще долго, если бы не случай, навсегда изменивший наши отношения.

Уже сгущались сумерки, когда сидела на нижней ступеньке крыльца. Тоскливо думала о том, где бы спрятала колдовскую книгу, будь я старой ведьмой, когда за спиной услышала шипение.

Медленно оглянулась и почти нос к носу столкнулась с огромной гадюкой. С ультразвуковым визгом я рванула к одной из росших у входа яблонь. Не помню, как лезла наверх, но через миг оказалась на самой верхушке.

15. Глава 9 Радгар

После раскрытия загадки об утопленнице моя «неправильная ведьма» превратилась в «уважаемую госпожу ведьму». Селяне к ней стали таскаться по любой мелочи. Особенно местное мужичье.