«Тогда сказкау для взрослых! – важно объявляет кот. – Готова? Может, даже страшнаяу!»

Нет, к тому, что в зеркале покажутся вдруг распахнутые двери семейного склепа Торресов, я как-то не готова. Молча прижимаю к груди одеяло. Это что?

«Ну-у же… – мягко говорит Тим-Тим, и в его мурлыканье слышатся новые, незнакомые мне интонации. Взрослые. – Неужеули тебе самой не хочется узнать, чем там дело закончилось? Ты же не заснёшь спокойноу! Или опять пустишься бр-родить во сне, и какой тогда, к мышам, отдых? Давай же, посмотр-рим!»

Он прав. Как бы ни хотелось мне забыть пережитое, отрешиться от обид, послать всё лесом… не могу. Я должна знать, что и как там без меня произошло.

Кресло услужливо разворачивается к окну-зеркалу. Эх, чего уж там! Выскочив из постели и прихватив с собой одеяло (как дитя малое, для храбрости!), устраиваюсь на сиденье с ногами.

– Погоди, Тим, а как так получается? Здесь уже ночь, а там едва начался вечер?

«Тут, в Долине Магов, своё вр-ремяу. Бежит, как хочет. Вер-рнее, подстр-раивается под обитателей. А-а, не мор-рочь себе голову, давай смотреть! Запускаю!»

[1] История Егорушки изложена в самом начале третьей книги Сороковника, а ещё – в Эпилоге.

[2] Стихи Алана Милна. Да-да, того самого, папы Винни-Пуха.

6. Глава 6. Маркос

Отдалённый уголок парка Эль Торреса на первый взгляд тих и спокоен. И пуст, на второй взгляд. Несмотря на то, что где-то, в другой его части, полно гостей, ждущих начала праздника.

Семейные склепы некромантов устраиваются подальше от живых отнюдь не из страха перед покойниками, а из подчёркнутого уважения к… Назовём это «личным пространством» последних. Местом, которое душа предка может навестить, не удаляясь от стен, подпитывающих её временную призрачную оболочку, полюбоваться оставленным миром, возможно – ответить на вопросы наследников или передать весточку живым. На своей территории призраки чрезвычайно сильны; но могущество их недолго, поскольку сил на поддержку видимого облика уходит немерено. Душа соткана из особо тонкой материи, ей трудно удерживать более плотную субстанцию. Гармонично взаимодействует она лишь с телом, полученным когда-то при рождении; да и то лишь в том случае, если Морана даст на то согласие. А та не слишком щедра на такие подарки.

Поэтому-то из числа Торресов, ушедших в мир иной, лишь двоим довелось вернуться в телесном, полном и долговременном, так сказать, воплощении. В первом случае из-за нелепой и незапланированной в Книге Судеб гибели одного из да Гама срывался поединок чести, а на весь род падало тяжкое проклятье. Естественно, Алехандро дель Торрес, правнук Командора, воскреснув, победил в магической дуэли, несмотря на почтенный возраст, и отвёл от семьи катастрофу. После чего послонялся немного по городу, нагляделся на шарахающихся от него обывателей – в то время Террас ещё не был городом некромантов – плюнул… да и отправился в странствия по мирам. Года три спустя, после одной из славных баталий с нечистью, его прах вторично упокоился в семейном склепе, на этот раз мирно и навсегда, ибо никакой филактерии Алехандро больше не оставил, разъяснив в завещании, что и не надо, что в мире Мораны его ждёт ещё уйма интересного. А земная жизнь – этап, наконец, пройденный, и впадать… вернее, возвращаться в детство у него вряд ли наступит охота. «Дальше и вперёд, я иду дальше и вперёд», – заявил он, вторично перешагивая порог смерти как всего лишь очередную ступеньку крайне интересного бытия.

Второй, Ромарио дель Торрес, пятнадцати лет от роду, вернулся к жизни, благодаря стараниям юной возлюбленной, шагнувшей за грань вслед за ним. Она выторговала у Мораны его жизнь в обмен на свою. Богиня растрогалась. Как многие жестокосердные существа, она иногда бывала сентиментальной, а потому, поддавшись сиюминутному порыву, отпустила пару, поклявшись при этом, что ни один из влюблённых, решившихся ради своей половины шагнуть в Царство Мёртвых, не получит от неё отказа.