(Рыбников, т. I, с. 16)
Русские часто со стен своих городов наблюдали такую картину:
(Гильфердинг, т. II, с. 23)
Тут Илья Муромец и дает отповедь непрошеным гостям:
(Киреевский, т. I, с. 35, 36).
После счастливого избавления князя Владимира от печенежской угрозы под Василевом и возведения обетной церкви (обетная церковь обычно строилась за одни сутки) князь велел наварить меду и устроить пир. Владимир сам созывал бояр, посадников и старейшин отовсюду с Руси. Не забывал при этом князь о простом народе, а убогим раздавал милостыню.
В Киев Владимир вернулся на успение Богородицы и снова устроил праздничный пир:
«Повеле остроити КОЛА и вьскладываше хлебы мясо рыбы и овощи… и мед в чашах… по вся дни на дворе в гридницы пиръ творити и приходите бояромъ и гридьмъ и десятникомъ и нарочитьемъ мужемь и при князе и без князя…»
Летописец говорит о князе: «Бе бо любяше Володимер дружину, и с ними дума о стороении земли… и о ратехъ». Касается летописец и того, что Владимир умел сохранить мир с западными соседями: «И бе живя с князи околными его миромъ с Болеславом Лядским, со Стефаном Угорским, с Ондроником Чешским и был мир между ними». К слову сказать, Стефан Венгерский (997-1038), так же как и Владимир, стал крестителем своей державы.
Интересен такой летописный сюжет. При князе Владимире умножились разбои. Оно и не мудрено. Русь переживала один из переходных этапов своей истории. Патриархальный род уже не имел прежней власти, а новый строй жизни еще не устоялся и давал людям едва ли не полную свободу выбора в поступках. Видя разбои и разброд, епископ обратился к князю с вопросом: «Почему не казнишь?» Князь отвечал, что боится греха. Тогда епископ, а был он греком, объяснил Владимиру, что он поставлен богом на казнь злым и на милость добрым. Князь, по словам епископа, должен был казнить разбойников, но с испытанием. Это означало, что испытуемый должен был взять в руки раскаленное железо, и если на ладонях не оставалось ожогов, считалось, что испытуемый говорит правду.
Князь отменил стародавние виры, взимавшиеся за убийства и иные прегрешения, и стал казнить разбойников: Но очень скоро старцы и епископ с духовенством решили, что «рати много». А Владимир и сам был рад вернуться к взиманию «вира то на конихъ и на оружьи…»
И вновь зажила Русь «по строенью дедню и отню». Спустя год после событий под Василевом печенеги осадили Белгород на реке Ирпень, стоящий у самого Киева. Подступить к стенам Киева печенеги не решались. Кроме того, у печенегов не было искусных инженеров по осаде и взятию городов. Это то, что отличало печенегов от монголов.
С начала года Владимир уехал на север к Новгороду собирать воинов для борьбы с печенегами, ибо конца ей не было видно и Русь стонала от ежегодных набегов. Народ, вместо того чтобы по весне пахать землю и засевать ее семенами, был вынужден скрываться за стенами городов. А на землях, лежащих между реками Рось и Стугна, Сула и Трубеж, едва ли не ежедневно занимались пожарища, дым от которых достигал Киева.
Прознав об отъезде Владимира на север, печенеги, не мешкая осадили Белгород – город, где была возможна немалая пожива.
В связи с осадой Белгорода летописец передает повесть о «сладком колоце». Вот ее краткое содержание.