Бобры, домики которых наполовину спрятаны под воду, наполовину врезаны в берега, неустанно валили поперек водоемов стволы громадных осин и иных деревьев. Строя плотины, бобры подпружали реки, создавая привычную для себя среду обитания.

На водной глади, среди камышей и илистых, заросших кувшинками топей, плавали утки, лебеди, важно вышагивали цапли. Из гущи леса по ночам доносилось уханье сов. А долгими зимними ночами все живое содрогалось от леденящего душу воя волчьих стай.

Медовый и малиновый промыслы вели медведи, без устали метившие границы угодий и зорко следившие за появившимся на рубеже чужаком.

На лесных росчистях, на высоких, словно стога, соломенных крышах славянских изб, овинов и амбаров вили гнезда тонконогие изящные аисты. А над распаханными под пашни долинами рек, широко раскинув крылья, высматривая зайчат, парили коршуны и иные пернатые хищники.

Славяне в течение нескольких тысячелетий кормились от хлебопашества и домашнего скотоводства, издревле держали домашнюю птицу, сажали огород, ставили колоды – бортни для пчел. Возможности, предоставленные Русской равниной, славяне восприняли с благоговением. При этом они боготворили природу, стремясь уклад жизни и хозяйства органично и без ущерба для земли вписать в завораживающую божественной красотой рамку зелени лесов, лугов и в синеву всегда прохладной и чистой воды.

Над источниками на Руси издревле воздвигали терем, в христианскую эпоху ставший часовней.

Под городища славяне приспосабливали приречные мысы коренного берега, подобно клыкам врезающиеся в пойменные луговые долины. Мысы от плоской равнины отсекали валом, насыпанным из грунта, взятого из обрамляющего вал рва. Чаще всего основой вала служила конструкция из бревен, но речь об этом впереди.

Славяне часто занимали городища, впервые заселенные в раннем железном веке и позже населявшиеся создателями дьяковской, мощинской, юхновской и иных культур.

Покой славянских городищ и селений охраняли неоглядные просторы Русской равнины, покрытые труднопроходимыми и в наше время лесами, топями и лесостепями с травами в рост человека. Поход по Руси в V–IX вв. был доблестным подвигом, воспеваемым былинами.

Как говорят специалисты, в наше время и в заповедниках практически невозможно воссоздать и сохранить островки той Русской равнины, какой она некогда была. Наша планета невелика, и населяющий ее мир очень взаимозависим. Малейшее нарушение нормальных законов развития тотчас же губительно отзывается повсюду на планете. Примеров тому много, и лежат они не только в материальной, но и в духовной плоскости. Но вернемся к славянам.

В VI–VII вв. кривичи (псковские) расселились в бассейне реки Великой и на берегах Псковского и Чудского озер. На месте позднейшего Пскова славяне поставили наземные срубы, отапливавшиеся печами или очагами.

По сторонам от земель кривичей (псковских) лежали страны балтов и чюди (эстов).

В VII в. земли, лежащие в верховьях Западной Двины, Днепра и Волги, были заняты славянским союзом кривичей. Вне сомнения, в массиве кривичей оказались представлены элементы восточнобалтского населения, поклонявшегося богу Криве. Древнерусские летописцы выделяли кривичей в особый народ. Но господствовала в их мире славянская стихия.

Напомним читателю, что еще в VIII–VII вв. до н. э. часть оседлого земледельческого населения (сколотов) среднеднепровской лесостепи в результате нашествия скифов была принуждена отступить в леса верхнего поднепровья. И именно в те времена раннего железного века было положено начало смешению протобалтского (оставленного носителями культуры шнуровой керамики рубе жа III–II тыс. до н. э.) и протославянского населения Европы.