– Нет, еще ничего не потеряно! Что бы ни произошло в трибунале, все можно исправить, найти выход. А вот если ты уедешь, если ты дезертируешь, тебя никогда не простят!

Синие огоньки индикаторов заряда винтовок Т-фарад время от времени высвечивали завитки пара, вырывающиеся у них изо рта, когда они говорили. Танкред медленно огляделся вокруг, словно опасался засады.

– Ты не видишь проблемы в целом, – ответил он. – Если бы ты стояла перед теми судьями, теми марионетками, которых дергали сверху за ниточки, ты бы поняла. Если бы я остался, они навсегда заперли бы меня. Возможно даже, Роберт де Монтгомери устроил бы так, чтобы на каторге я нашел свою смерть в каком-нибудь несчастном случае.

– Нет, обещаю, я буду бороться без устали, чтобы твой процесс был пересмотрен. Может, ты и проведешь несколько лет в тюрьме, но потом нас ждет целая жизнь вместе!

– Вовсе не несколько лет, и ты это прекрасно знаешь. Решения военного трибунала никогда не пересматриваются. А я приговорен к пятнадцати годам.

– Мы не можем здесь оставаться! – тихо вмешался Льето. – В любой момент может пройти дозор!

Клоринда была растеряна. После всех усилий, которых ей стоило отыскать Танкреда, он все же уходит.

– Ну и что? Если даже в худшем случае тебе действительно придется отбыть весь срок, нам все равно останутся долгие годы. А если ты уйдешь этим вечером, мы никогда не сможем жить, не скрываясь. Ты всегда будешь дезертиром.

Танкред ответил не сразу.

– Ты просишь меня склонить голову перед негодяями, потом гнить годами на каторге только ради того, чтобы оставаться в рамках законности?

Клоринда поняла, что не должна была рассуждать таким образом.

– Разумеется, это звучит нелепо. Я прошу тебя об этом, чтобы потом мы могли жить среди своих, в НХИ, в нашем мире, и не таясь.

Танкреда пробрала странная дрожь.

– Пятнадцать лет, Клоринда.

Он произнес это так тихо, что она едва его расслышала.

– Пятнадцать лет, и то, если мне повезет и они забудут про меня, когда я окажусь в тюрьме. Ты хоть отдаешь себе отчет?

Амазонка заколебалась. Она-то думала, что все будет просто, что стоит ему увидеть ее, и он согласится остаться.

– Я прошу тебя о чудовищной жертве, но…

– А ты бы пошла на такое ради меня? – прервал ее Танкред.

– Конечно! Я понимаю, это легко сказать, ведь не меня приговорили ко многим годам тюрьмы, но…

– Нет. Я не об этом. Способна ли ты на подобную жертву ради меня?

С комом в горле Клоринда спросила:

– Но… какую?

– Последовать за мной сегодня ночью, например. Прямо сейчас бежать от этих безумцев и провести всю жизнь со мной на этой планете.

Его слова подействовали на молодую женщину как удар кулаком под дых. Она вдруг поняла, что происходит в голове человека, которого она любит, и к ее глазам снова подступили слезы.

– Ты не можешь сравнивать, это же разные вещи, – жалобно сказала она. – Ты не можешь просить меня отказаться от жизни, которая меня ждет!

– Однако это именно то, о чем ты просишь меня.

– Нет, нет. Ничего общего. Тебе же больше нечего…

Она осеклась, но было уже слишком поздно.

– Мне в любом случае больше нечего ждать от жизни, ты это хотела сказать? Провести пятнадцать лет в тюрьме или на этой планете – какая разница?

– Я… нет…

– Зато ты уже сделала выбор между своей блестящей карьерой и жизнью в пустыне с дезертиром, верно?

Этот язвительный тон глубоко задел молодую женщину. Она промолчала.

Льето проявлял все признаки нарастающего нетерпения, но не решался вмешаться.

– Я просто стараюсь сохранить трезвую голову и как можно рациональней анализировать ситуацию, – сказала она наконец. – Единственное, что очевидно, – если ты этим вечером уйдешь, обратного пути у тебя не будет. А вот если сдашься, у нас появится хотя бы шанс остаться вместе.