– Кто вступил в контакт? – спросил он, протолкнувшись к солдату.

– Провансальцы из контингента де Сен-Жиля, – ответил тот на ходу. – Сегодня утром десять подразделений были отправлены для обеспечения безопасности зоны поблизости от плато. Заложить мины и установить датчики. Короче, рутина. Таких вылазок была уже куча.

Он на мгновение умолк, чтобы перевести дыхание.

– Продолжай, христианин, что дальше? – подтолкнул его Льето.

– Перехватчики облетели все зоны и сообщили, что там чисто. Никаких следов неприятеля! Предполагалось, что отряды только проведут обследование главных провалов, а заодно установят защитные устройства.

Впереди показались южные ворота.

– Девять подразделений сделали свою работу как положено, без проблем. Но одно подразделение, похоже, попало в засаду!

– Вот черт! – не удержался Льето. – Значит, точно началось.

Судя по всему, новость уже разлетелась по лагерю: мужчины и женщины сбегались со всех сторон. У ворот образовалась плотная толпа, и Льето со следовавшим по пятам Танкредом пришлось поработать локтями, чтобы проложить себе дорогу. Они поспели как раз в тот момент, когда открылись ворота.

Когда 4-е разведывательно-саперное подразделение входило в лагерь, царившая в толпе сумятица улеглась, как по команде. Вместо закаленных солдат, из которых обычно состояли такого рода части, все увидели лишь тень воинов – раненых и растерянных людей. С ног до головы покрытые смесью песка и крови, они хромали и поддерживали друг друга, защитные пластины их «Вейнер-Никовов» потрескались, шлемы были разбиты; некоторые, слишком серьезно раненные или совершенно обессиленные, падали, едва войдя в ворота, крича от боли или плача. Из тридцати человек, обычно составлявших стандартное р/с подразделение, вернулись только восемь.

Всеобщее возбуждение исчезло, уступив место мертвой тишине. На всех лицах читалось выражение чудовищной подавленности. Прибыли медики и, расталкивая людей, которые недостаточно быстро расступались, пробрались к раненым, чтобы незамедлительно заняться теми, кто пострадал сильнее всего. И тогда один из уцелевших стал рассказывать, что им довелось увидеть. Дрожащий голос и безумные глаза красноречиво свидетельствовали о том, какого страха он натерпелся.

– Мы ничего не заметили! Совсем! Ни хрена! Полчища монстров свалились на нас непонятно откуда. Огромных и устрашающих, ну чисто демоны! Вместо того чтобы разнести их в клочья, разряды Т-фарад едва сдерживали их натиск. Твою мать, мы палили как безумные, а они все шли и шли на нас, пусть даже по своим мертвецам! Их когти раздирали семтак, как картонку! – Он указал на свой экзоскелет с подтверждавшими его слова длинными параллельными бороздами. – Среди них оказались даже летающие! Какого черта нам никто не сказал, что они умеют летать? Мы бы хоть поостереглись. Если бы мы не поспешили сделать ноги, то все бы там полегли! А эти говнюки – перехватчики, которые вообще ни хрена не сделали свою работу, они ведь должны были их засечь или как? Эти мерзавцы греют свои задницы в кабинах, и плевать им с высокой колокольни на пехоту, которая вступает в прямой контакт с врагом! Черт бы меня побрал, как могло случиться, что со всей технологической хренью, которой нас нашпиговали, никто ничего не видел и не засек?

Внезапно появилось полтора десятка военных полицейских, которые мгновенно оцепили выживших. Один из полицейских подошел к тому, кто рассказывал, и что-то шепнул ему на ухо. Тот мгновенно умолк. Другие приказали толпе разойтись. Все были так поражены услышанным, что никто даже не подумал возразить.