В это время сирена стихла, и чей-то голос объявил по лагерю полную боевую готовность. Все вооруженные подразделения, нацелив на корабль все стволы всех своих орудий, ждали. Чего они ждали никто не знал, но все были готовы открыть шквальный огонь в строну объекта, если поступит команда. Корабль же жил собственной жизнью, не обращая внимания на суету людей.

Практически сразу же, как только, последний лист обшивки был свален в очередную кучу, корабль начал разламываться.

По шатру, где собрались ученые, пробежал испуганный вздох.

Корабль пришельцев раскрывался. Как бутон цветка. Как разрезанный на дольки апельсин. Дольки эти расходились в стороны и медленно укладывались на поверхность стеклянного озера. Как раз на освобожденную от обсыпавшихся листов обшивки площадь. А горы этих самых листов располагались точно между опустившихся на землю «долек». Сначала на поверхность застывшего стекла опустились нижние плоскости бывшей поверхности корабля, на насколько минут процесс остановился. корабль теперь напоминал раскрывшийся бутон цветка. Шесть приоткрытых «лепестков», а посередине гигантский шестигранный пестик, примерно сто метров в диаметре. Это, видимо, центральная часть корабля, которая так и осталась стоять вертикально. На самой вершине пестика остался небольшой (по меркам всего корабля) шестигранный конус, который раньше был носовой частью объекта, диаметром около двухсот метров и высотой метров сорок. От центральной мачты к разошедшимся частям тянулись натянутые тросы или канаты. По двенадцать на каждый «лепесток». Они удерживали эти «лепестки» от падения. После небольшой паузы раскрытие бутона продолжилось. Стоящие практически вертикально дольки начали разделяться, каждая еще на две части. Нижняя часть, (большая плоскость которой, бывшая раньше внешней обшивкой корабля, уже прочно лежала на земле) и все что над ней, осталась на месте, а верхняя часть стала опускаться вниз. Между этими частями появился разлом, который постепенно увеличивался. В разломе появились гигантские телескопические направляющие, в количестве так же двенадцати штук у каждого «лепестка», они вместе с тросами от центральной мачты, удерживали верхние части и медленно опускали их на землю. Еще через двенадцать минут гигантские «лепестки» аккуратно опустились на стеклянную поверхность озера. Направляющие втянулись в «лепестки», а тросы оторвались от них, и не успев повиснуть, быстро втянулись в центральную мачту.

Теперь корабль был похож на полностью раскрывшийся цветок. Посередине возвышалась огромная мачта, с плоским конусом на вершине. Эдакий, пестик с рыльцем. Далее, с шести сторон, шесть гигантских четырехугольных пирамид, за которыми лежали длинные трехгранные лепестки. Пестик, рыльце и пирамиды были все того же матово серого цвета и покрыты такими же как и весь корпус еще не раскрывшегося корабля треугольными пластинами. А вот «лепестки» были зеркальными. Ослепительно зеркальными.

Зрелище, настолько захватывающее дух, что невозможно передать словами. Цветок был совершенен. Совершенен, с точки зрения инженерного понимания всей грандиозности и красоты новой формы объекта и совершенен с эстетической точки зрения. От объекта невозможно было оторвать взгляд. Его идеальные формы вызывали восхищение всех присутствующих в шатре ученых. Десятки человек молча, смотрели на экраны и ждали, что же будет дальше. Цветок показывали сразу с четырех камер, с двух вертолетов и с поверхности с юга, где располагался штаб и с севера, где находилась российская группировка. И со всех ракурсов он был идеален. Однако статичность объекта длилась не более пяти минут.