Дариус вновь опустошил свой бокал, поставил его и улыбнулся.

⁃      Договорились.

Официант подошёл к их столику и подал счёт Винтеру, который уже поднимался из-за стола. Он не растерялся и ловким движением руки легонько кинул счёт на половину стола клиентки.

⁃      Вычтите из первого миллиона. – сказал Дарвин, улыбнувшись. – Рад работать!

⁃       Хорошо. – в недоумении сказала Татьяна Алексеевна. – Только один вопрос. Почему ты… Вы такой? Вам травму нанесли в детстве?

Он остолбенел и отвернул свой взгляд к двери, чтобы никто не заметил волнения на его лице.

«Твою мать. Так нет, стоп, вспомню тяжелые времена дома. Сейчас не время. Приди в себя, ты же Дарвин, черт подери. Приди!»

Винтер повернулся обратно.

⁃      У всех травмы. Конкретно мои, вас волновать не должны. – смотря на потолок сказал Дариус. – Я же не спрашиваю вас о ваших, таких как, например, боязнь активно шевелить руками от нервов.

Юноша ушёл, не оглядываясь, но чувствуя ещё несколько секунд взгляд Татьяны Алексеевны со спины.

«Вот так-то. А то взяли моду, на меня лезть.»

Теперь Малкина была уверена, что два миллиона она отдаст не зря…

IV

Двенадцать лет назад в одной квартире жили три человека: пятилетний мальчик по имени Адриан и его родители, Радек Андреевич и Олеся Егоровна. Семья была очень дружной. Адриан был, наверно, самым счастливым ребёнком на свете. Родители любили его. Все счастье ребёнка разрушил один момент.

Радек работал нефтяником и шесть месяцев в году был на вахте в холодном городе Диксон. В тот вечер он только сошёл с поезда и на такси добрался до своего дома.

Зайдя в свою квартиру, отец услышал сдерживающийся плач. По голосу Радек понял, что слёзы льёт его жена.

Испугавшийся муж прошёл дальше до конца коридора. Коридор был самый обычный – множество комодов, какие-то непонятные для Радека картины (их смысл понимала только Олеся). Большое зеркало выделялось больше всего. Оно висело на левой стене и при входе бросалось в глаза.

Андреевич встал между входами в две комнаты. В комнате слева, на полу сидела, оперевшись спиной на шкаф, Олеся, а в комнате, что справа, на небольшой кровати, покрытой тонким покрывалом, лежал улыбающийся Адриан. Радек тут же подскочил к жене.

⁃      Что случилось родная? – спросил он, поцеловав жену в щёку.

⁃      Привет. – сквозь слёзы отвечала Леся. – Наш сын…

⁃      Что наш сын? – испуганно произнес Радек. – С ним что-то случилось?

⁃      Он… он…

Бедная Олеся обняла своего мужа. Ее язык немного онемел. Она не знала, как произнести то, что она уже отлично сформулировала в голове.

⁃      Ты меня пугаешь… – сказал он, ещё больше испугавшись. – Пожалуйста, объясни мне всё.

Леся поднялась на ноги и чуть отодвинула мужа.

⁃      Наш сын не сказал ни слова с твоего отъезда. – сказала она и вновь заплакала.

⁃      Не смешно! Быть не может! – грозно возразил приезжий муж. – Его же не заткнуть было. Весь день может как радио….

⁃      Ни слова, Радек…

Глава семьи вскочил с пола, пошёл в комнату к сыну и нагнулся к нему почти вплотную.

⁃      Дари, сынок, папа вернулся! – сквозь разочарование радостно сказал Радек.

Ожидая того, что сын сейчас скажет что-то вроде «Привет, папа, я скучал», Радек чуть ли не пустил мужскую слезу. Адриан, ничего не сказав, помахал своему отцу ручкой. Увидев на лице папы некую грусть, Дари обнял его за шею.

Глава семьи не верил. Он сидел с сыном около часа, надеясь на слово. Поняв, что жена не преувеличила, Радек вышел из комнаты и ударил по большому зеркалу. Оно упало, и осколки стекла разлетелись по всему полу.

V

27 декабря Дариусу исполнилось восемнадцать лет. Он проснулся в своей квартире, на своей кровати, и даже забыл про свой день рождения. Будучи очень заспанным, Винтер вышел из спальни, прошёл по коридору на кухню и там вспомнил про свой праздник. На кухонном столе стояла корзинка с цветами, в которой, лежал конверт с тысячью рублями. Это был подарок тети.