Я не думала об этом. Мне казалось, что достаточно того, что меня тянет к нему, а все остальное не столь важно. А при его заботе, которую испытала в тот злополучеый день, даже не допускала возможности, что он может быть злым или безразличным. Что может быть плохим.

-Что значит другой?! – выдохнула в непонимании.

-Я все сказал, - тихо произнес он, резко убрав свою руку от моего лица, и тут же став словно чужим.

- Не понимаю, - раздался мой шепот отчаяния, чувствуя, что после испытанного только что уже не смогу не мечтать о большем.

-Это значит, что ничего не будет, и не могло быть! Даже если ты будешь просить и умолять, – произнес он неожиданно резко и раздраженно, затем сразу развернулся и пошел на выход. А я так и осталась стоять в растерянности, пытаясь восстановить дыхание. в попытке осознавать, что мои мечты разбились, только начав зарождаться в сердце после того момента в магазине, когда увидела желание в его глазах. Пусть всего на секунду, но это было. И с каждым днем я убеждала себя в этом все больше. И это снилось мне ночами, рождая странные фантазии, а тут…

Но пришлось очень быстро взять себя в руки, одновременно прощаясь с надеждой на взаимность, потому что Женька как раз вышел в коридор провожать отца и мать, которая шла за ним следом, а заодно и найти меня, как я поняла по его взгляду. Увидев, парень кивнул мне, улыбнувшись.

«Вот и все», - пришло в голову, - «все прошло, не успев даже начаться. И думать не следовало бы….», - понимала я, пока Артур Георгиевич и Элла Петровна одевались в прихожей, а я с Женькой стояла и просто смотрела, не в силах вымолвить ни слова на прощание. Выразить, как сложно с ним расстаться, даже после сказанных слов...

- До свидания, - все же выдавила из себя после того, как с ними попрощался Женька, иначе было бы неловко.

Когда они ушли, то так и стояла застывшая будто статуя, потому что было больно осознавать, что тот единственный мужчина, который тронул мое сердце, ведет себя, словно меня и не существует. Артур Георгиевич даже не посмотрел на меня ни разу, ни даже прощаясь и уходя, в то время, как мое сердце все равно рвалось к нему.

7. Глава 7

После того разговора в полутемном коридоре я ощущала себя какой-то потерянной. Мужчина не дал ни шанса превратиться моей увлеченности в нечто большее, и через нескоторе время уже не знала, благодарить его за это или нет. Но воспоминание о холодности Артура Георгиевича все же мучило, оставаясь неприятным осадком. Слишком уж четко и жестко мужчина дал понять, что надежды быть с ним нет, даже если неженат.

"Почему он так неприклонен?" - думала об этом постоянно и это терзало непониманием. -"Ведь свободен"

А еще те слова, что он не нежный, а другой. Они не давали мне покоя намного сильнее, чем его игнор тогда при прощании, и чем даже отказ, который я еще с трудом, но могла попробовать понять. Именно эти непонятные слова были столь загадочны, что ставили в тупик, рождая любопытство и не давая совсем забыть Артура Георгиевича.

«Что другое? Что он имел в виду?!» - пыталась догадаться, но ни мыслей, ни ответов не было.- «И еще прикосновение, перевернувшее в тот момент душу, помнила до сих пор и не могла забыть, как не пытаюсь», - сознавалась я сама себе, постоянно вспоминая ощущение снова и снова, невольно прикасаясь к своим губам, оживляя воспоминания. И каждый раз даже думать об этом было так же волнующе, так же возбуждающе. Дрожь прокатывалась по телу, будто вновь чувствовала его твердый палец, грубовато проводящий по моим губам, оттгивая их за собой. И больше всего не понимала, взволновало меня то прикосновение больше кто это делал или как он это делал.