Вертолётная обзорная экскурсия над Лондоном? Пожалуйста. Бродвейский мюзикл в Фениксе? Дайте два! Выходные в Дублине? Легко! Флакончик духов «Даптик»? Спасибо! Платье из «Бёрбери»? Может, сразу с сумкой?! Крошечные трусики «Ажан Провокатёр» и прозрачный пеньюар «Ла Перла»? У меня от счастливой улыбки уже скулы сводит!

Стоит ли упоминать, что вечера пятниц мы проводим в ресторанах высокой кухни, вроде «Алана Дюкассе» в знаменитой гостинице «Дорчестер», куда мы заглянули, якобы совершенно случайно, после вечерней прогулки по Гайд-парку?

Нет, я знаю, что он просто хочет меня побаловать. В честь первого рабочего дня на новой работе, в первую пятницу и спустя две недели, и после первого аванса, и просто так, потому что я такая славная малышка. Да сколько можно?

Я люблю его просто так. Мне не нужны дорогие подарки и свидания в этих фешенебельных местечках, я просто хочу, чтобы он всегда был рядом, потому что я полностью, абсолютно от и до увязла в своих чувствах к этому мужчине!

И это то самое, что я никогда не скажу ему в первую очередь. Люблю, да. Даже несмотря на то, что он такой упёртый и совершенно не желает считаться с моим мнением.

Но раз мне удалось отвоевать несколько дней в неделю, вероятно, со временем, я отвоюю и возможность не получать все эти подношения? Сам Алекс не видит в своих подарках никакого оскорбления и искренне недоумевает, почему я негодую.

Не-го-до-ва-ла. Теперь нет. Теперь принимаю. Скрепя сердце. Скрипя зубами. Принимаю за право четыре дня в неделю выбирать маршрут прогулок и покупать еду навынос в недорогих, но классных уличных кафе. Мужчина, смеясь, называет это компромиссом. Но почему тогда мне кажется, что он снова меня переиграл?

– Яйца по-шотландски или рулет из мяса с рёбрышек? – торопит меня Алекс.

– Рулет. На двоих. – предлагаю я, и он усмехается.

– Что, малышка-воришка, решила в этот раз не клянчить у меня еду?

– Это было один раз, Алекс, – игриво надуваю губы, и он тут же меня целует. – Там, на Пикадилли, они совершенно не умеют готовить бургеры с жареной рыбой! Твой классический оказался вкуснее. И я правда хочу рулет, но целый не осилю, ты же знаешь.

– Знаю, – кивает он, – уж больно ты у меня маленькая, Алечка!

Пока мы ищем свободное место, чтобы спокойно разделить наш ужин, мы уходим дальше по Уайткросс-стрит, в парк Форчун-стрит, и обсуждаем посещённую выставку молодых художников современного искусства в художественном центре Барбикан.

– Я не такой большой ценитель живописи, но многие произведения на выставке больше напоминали бездумные мазки валиком, которые случайно натворил кроха-несмышлёныш, – смеюсь я.

– Тебе не нравятся современные техники? А как же картина с сердцем?

– Чересчур реалистично, Алекс! Ещё и названьице: «Настоящая любовь»! Б-р-р, вырванное наживую сердце с ошмётками мяса и хлещущей кровью... И они называют это искусством?

– А мне понравилось, – не соглашается мужчина. – Похоже на правду.

Он переводит тему, резко обрывая наш разговор. Между нами сквозит какая-то недосказанность. Я так остро чувствую сменившееся настроение своего мужчины, что невольно напрягаюсь.

– Что случилось, Алекс?

– Ты уже придумала, чем мы будем заниматься завтра?

– Я хотела пригласить тебя в кино и опробовать кафе, которое мы заприметили на той неделе на Финсбёри-сквер.

– Давай отложим на другой день, хорошо? Я знаю, что завтра твой вечер, но для меня очень важно, чтобы ты уступила мне этот день, малышка.

– Хорошо, – с опаской соглашаюсь я, теряясь в догадках.

15. 15. Аля

С сомнением смотрю на открывшуюся перед глазами картину.

– Боишься? – Алекс тихо подкрадывается со спины, обнимая меня, и опаляет шёпотом моё ухо. – Не бойся. Это безопасно. Я буду рядом.