– Ко мне и недоразумению.

Роза пошла за Матвеем, как мышка за зов дудочки, было в этом русском богатыре Розенберге М. что-то такое, что притягивало и вызывало восхищение, не такое сильное, как до душа, конечно же, но сильное.

– И куда мы пойдём? – Роза огляделась вокруг. Её собственная база, мест для романтичных и не очень свиданий предостаточно. Качели, увитые плюшем, беседки, небольшой садик с искусственным прудом и подсветкой.

– Если честно, мне всё равно, – улыбнулся Матвей, снова как ребёнок. На лице взрослого, статного мужчины это смотрелось потрясающе. – Может, я угощу тебя чем-нибудь?

– Чем? – Роза беззлобно усмехнулась. – Ужином из столовой? Или пойдём в бар на территории?

Не то чтобы Роза возражала поднять выручку бара, но сидеть под перекрёстными взглядами гостей и бармена не хотелось абсолютно.

Матвей нахмурился, Роза быстро нашлась:

– Какао? Из Доминиканы? – И, как-то невольно, заглянула в глаза. Ведь если Сергея Витальевича угостил Матвей, то может, и у него есть. Вкусненькое. Сладенькое. Особенное.

– Смотрю, Серёга уже опередил, – ухмыльнулся Матвей. – Вот проныра. Есть какао, пошли, – заговорщицки подмигнул он и, взяв ее за руку, как школьницу, повёл к десятому домику.

Тот ли это мужчина, что целовал её в душе и раздевал одним взглядом, и не только раздевал?

– Только тш-ш, – приложил он палец к губам на пороге и открыл дверь.

Роза робко вошла и остановилась. Растерялась, будто оказалась в гостях в незнакомом доме. Мялась и не знала, куда идти, ощущая себя, словно в кромешной темноте, так же неуверенно.

Матвей махнул головой на дверь в одну из комнат, Роза называла её «большая». Там был шкаф и двуспальная кровать, телевизор, две тумбочки, комод, журнальный столик. Роза присела на краешек кровати, благо та была заправлена, даже стопка свежих полотенец так и лежала с уборки. Галка расстаралась и выложила полотенца по цветам. Матвей скрылся в районе маленькой кухни, там даже имелась маленькая плитка с двумя конфорками, чтобы постояльцы могли готовить сами, в случае надобности. Вернулся через непродолжительное время с двумя кружками какао в неказённых чашках.

– Спасибо. – Роза кивнула и обожгла губы об напиток, но удержаться, подождать, когда остынет, сил не было, она дула и тут же отпивала, довольно жмурилась и принюхивалась к аромату, надеясь, что какао не закончится быстро, но оно закончилось. Роза вздохнула и отставила чашку с благодарностью.

– Ещё… – пододвинул по столу вторую чашку Матвей.

– Нет, нет, спасибо большое.

– Да ладно тебе, вкусно ведь, я же вижу, тебе нравится, угощайся. – И снова обезоруживающая улыбка.

– Ты привозишь? Какао? – Роза подумала, что неплохо было бы начать беседу.

Матвею двадцать восемь лет, а то и того больше, а они сидят на кровати среди ночи и пьют какао в полной тишине.

– Нет, брат, я в Доминикану ездил лет восемь назад, если ничего не путаю, а брат бывает.

– А я совсем не была.

– Какие твои годы, – улыбнулся Матвей. – Сильно болит? – Он провёл ладонью от шеи вниз, Роза выгнулась как кошка. – К вечеру, да? И голова побаливает?

– Нет у меня никакого ущемления. – Роза отодвинулась.

– Давай считать это подкатом.

Матвей подмигнул и развернул Розу к себе спиной, чтобы движением, не терпящим возражения, уложить на кровать, животом вниз. Устроив ее ровнее, без комментариев поднял платье, а потом и вовсе снял, при этом Роза покорно поднимала руки, приподнималась и делала всё, что попросят. Ведь не за тем ли пригласили, и она пошла. Уж точно не пить какао.

– Подожди, – прошептал Матвей и ушёл, вернулся через несколько секунд, встал у кровати и оглядел Розу сверху вниз. – Уверен, тебе это говорили неоднократно, ты очень красивая женщина.