Николай решил сходить с женой к врачу-психиатру. Вначале Наташа категорически отказывалась. «Мне самой надо разобраться в себе», – говорила она. Но после длительных уговоров всё же согласилась. Врач побеседовал с ними, назвал это состояние депрессией, дал несколько добрых советов и выписал лекарство. На некоторое время состояние Наташи улучшилось, потом опять стало хуже. После повторного посещения врача и обстоятельной беседы с ним, решили Наташину дипломную работу отложить на год. Она оформила академический отпуск. Тем не менее легче не становилось.

Николай был в отчаянии. Он не знал, что делать. Мужчина метался от одного врача к другому, спрашивал совета у каждого, кто имел хоть какое-то представление о депрессии или был знаком с людьми, больными депрессией. Каждый из знатоков что-то советовал, но ничто не приносило существенного улучшения.

Ко всему прочему отсутствие собственного жилья вносило свой вклад в удручающее настроение Наташи. Времянка, в которой они жили поначалу, оказалась сырой и холодной. Они решили искать другую. Другая оказалась получше, но ею владели невыносимые хозяева. Николай как-то поймал их шестнадцатилетнего сына, подглядывающего за молодыми людьми вечером через щели в оконных ставнях. Николай отругал парня за неприличное любопытство, но уже назавтра хозяин устроил скандал. После этого их сын вообще обнаглел. Потом Николай и Наташа поселились в одной комнате большого дома. Хозяин квартиры расселил в каждой комнате по квартиранту, им было тесно: поутру одна очередь стояла в туалет на улице, другая к плите на кухне. Держать же плитку в своей комнате хозяин запрещал. Скопление народа, нервозная обстановка на кухне, плохая звукоизоляция между комнатами и, наконец, приставание одного из квартирантов к Наташе ухудшили из без того плохое состояние женщины.

Вот тогда они и решили сменить место жительства. Если у Наташи есть свой дом, то зачем же им скитаться по квартирам? А работу, если не инженером, то мастером, прорабом или, на худой конец, опять слесарем Николай найдёт хоть где. Были бы руки. Так они оказались в Наташином городе, в ее родном доме.

На следующее утро, по прибытии на новое место жительства, Николай решил поближе познакомиться с обстановкой. Кроме уже увиденной прихожей и просторной кухни, которая была одновременно и столовой, им принадлежал ещё зал, маленькая бывшая спальня родителей и ещё меньшая Наташина комната. В ней они и ночевали.

«Ничего себе, квартирка, – таким было первое впечатление Николая, – сущий рай после наших времянок».

Мебель в комнатах была в основном старая, добротная. Что-то, видимо, принадлежало ещё её прадедам. На окнах висели видавшие виды, насквозь пропитанные пылью, шторы.

В зале Николай обнаружил замечательный портрет Наташи, писаный маслом. Она была изображена в красивом розовом бальном платье. Собранные в высокую причёску волосы открывали очаровательные плечи, которые не скрывали фасон платья, тонкое кружево и нежно-розовый цвет только подчёркивали свежесть и нежность кожи. Портрет притягивал к себе взор и будил воображение.

– Наташа, а кто это тебя так замечательно изобразил? Выглядишь как живая.

– Да не я это. Это моя прабабушка. Просто я сильно на неё похожа. Не видишь разве, какая это старая картина. Ей в обед сто лет будет. Да и кто уж так одевается сегодня? Она где-то на чердаке валялась, а отец как-то нашёл и решил повесить. Правда, сильно на меня похожа?

– Просто поразительно! – Николай не мог оторвать глаз. – Как нарисовано! Особенно глаза, прямо насквозь пронизывают. А плечи, с ума сойти можно.