Беверли прекрасно понимала, что не должна выглядеть как женщина в мужском теле, но контролировать это тело было неимоверно сложно. Идти по-мужски, смотреть по-мужски, улыбаться по-мужски… Управление гораздо сложнее, чем у внедорожника: стоило Беверли выбраться из машины, как обратную дорогу отрезало — надо соответствовать и не уронить честь мужа в свой единственный рабочий день. Сейчас Беверли заботилась о благополучии всей семьи, чем Фредерик занимался ещё на той неделе, и ни черта в подобных делах не соображала.

Она потела, краснела, бледнела и молилась, чтобы никто из коллег мужа с ней не заговорил — к великому облегчению, пронесло. Возможно, потому, что Беверли говорила по телефону с Фредериком и лишь улыбалась и кивала в ответ на приветствия: защита срабатывала как надо. Что происходит с выражением лица, Беверли не знала, а останавливаться у зеркальных поверхностей возможности не имела, но в лифте она увидела испуганного до жутиков парня с нездоровым румянцем и искренне надеялась, что у страха глаза велики и на самом деле не всё так плачевно.

— Доброе утро, мистер Мэллори! — поприветствовала ассистентка в приёмной, наградив не-Фредерика широчайшей улыбкой, словно он ей денег должен.

Беверли, не отнимая трубку от уха, вновь качнула головой вперёд и прошмыгнула в дверь, не оставив ассистентке ни малейшего шанса пообщаться с начальником. К великому счастью, кабинет Фредерика не имел стеклянных стен, как раньше, так что внутри можно было выдохнуть: перед получением очередной порции инструкций плюхнулась в кресло, растекаясь слизнем.

— Ну что, как там? — Фредерик рвал и метал на другом конце провода, отчего Беверли становилось ещё тяжелее.

— Нормально, я в кабинете, — ответила Беверли, вытерла взмокший лоб носовым платком и, перебирая ногами, подкатилась ближе к рабочему столу, чтобы нажать кнопку включения компьютера.

— Открывай почту и пиши письмо Эдвардсу: «Прошу предоставить…» — Фредерик принялся диктовать.

— Подожди, не загрузилось ещё, — прервала его Беверли.

— Ассистентку зовут Шарлотт, — напомнил в сотый раз Фредерик, хотя именно с этой частью Беверли справилась бы сама.

С отправкой сообщения по почте дело обстояло хуже: сначала Беверли не могла найти иконку корпоративного мессенджера на рабочем столе, потом споткнулась о неизвестный интерфейс программы, да и навыком скоростного набора текста на компьютерной клавиатуре не обладала, хотя довольно быстро строчила сообщения на телефоне. Фредерик нервничал и повторял фразы снова, чем сильнее путал Беверли, но наконец письмо было написано — оставалось только перечитать на ошибки. Согласно составленному плану требовалось отправить ещё три, но Фредерик решил взять паузу: нужно передохнуть.

Ровно в тот момент, как Беверли положила трубку, в дверь постучались.

— Кофе, мистер Мэллори? — в кабинете появилась ассистентка.

— Спасибо, Шарлотт, — ответила Беверли, выпрямившись в кресле, как подобает начальствующему мужчине.

Девушка поставила чашку на стол, но отчего-то мешкалась и не торопилась уходить: Беверли следила за ней немигающими глазами, невольно подмечая, что яркий макияж выполнен в тонах, не подходящих её цветотипу, да и выбор одежды тоже оставлял желать лучшего.

— Это из-за субботы? — вдруг заговорила ассистентка, повернувшись к Беверли: щёки горели, а глаза покраснели и стали влажными.

Беверли чуть не спросила «а что было в субботу?» — вовремя прикусила язык, ограничившись нейтральной фразой:

— Всё нормально, Шарлотт. У меня просто очень много работы.

С этими словами Беверли, стремясь завоевать как минимум «Оскар», вперилась взглядом в монитор, а точнее, спряталась за ним, пока ассистентка, ещё более раздавленная ответом, не скрылась восвояси. Ситуация казалась крайне занятной — чего такого могло произойти в субботу? Как раз в день скандала, разрушившего привычный ход вещей и грозящего уничтожить жизни Беверли и Фредерика.