Кто забрал её девичье тело и почему она выглядит как здоровый волосатый мужик? Вернее, как Фредерик – Беверли в панике носилась по гостевой спальне, каждый раз встречаясь со своим отражением в большом зеркале над столом. Не своим, конечно: глупая шутка стала продолжением кошмара, но проснуться не получалось.

– Так, Беверли, спокойно, ты не сходишь с ума. Или сходишь?.. – для начала нужно было унять эмоции, хотя собственным словам Беверли не верила, а голос казался чужим. – Нет, не может быть… Фредерик! – позвала Беверли единственного человека, способного помочь. – Фре-е-ед!

– Чего вопишь? – в дверях появилась ещё одна Беверли, то есть не Беверли. Даже высокий женский голос не поменял интонацию мужа.

– Фредерик? – Беверли протянула к нему руку и в очередной раз испугалась грубости мужской кисти. – Фредерик, что случилось?

– Почём я знаю? – светло-карие глаза метали молнии, на голове образовалось воронье гнездо, а на обычно безупречно гладкой переносице появились заломы.

– Не хмурься так, морщины появятся! – воскликнула Беверли: недавно делала мезотерапию, чтобы поддержать упругость кожи.

– Тебя только это заботит? – вторая Беверли, точнее, Фредерик, скрестил руки на груди и вздёрнул бровь, что тоже не способствовало сохранению гладкости.

– Чёрт, я на работу позвонить не смогу, – зависла Беверли и прикрыла рот ладонью: дело принимало катастрофический оборот.

– Беверли! – взвизгнул Фредерик. – Сколько можно быть такой безмозглой! – Он грозно топнул ногой, но зрелище выглядело скорее комично, поэтому для пущего устрашения Фредерик схватил Беверли за предплечья: – Мы обменялись телами, понимаешь?

– Хватит орать, я не глухая! – неожиданно для себя громко рыкнула Беверли и попыталась отстранить Фредерика: силу не рассчитала, отчего он полетел на пол. – Ой, прости!

Беверли кинулась было ловить своё драгоценное тело, но стукнулась головой о висящую на стене полку: никогда её не замечала, зато Фредерик ещё при покупке дома сказал, что для высоких людей решение крайне непрактичное, благо в гостевую спальню он заходил редко. От резкой боли в глазах потемнело, и Беверли, потеряв равновесие из-за волнения и головокружения, осела на пол: казалось, закроет глаза, затем откроет, и всё закончится.

– Чёрт! Беверли! Очнись! – Фредерик вцепился острыми ногтями в щёки. – Надо что-то делать!

– Но что? – Чуда не случилось, голос был всё ещё по-мужски низким, а на Беверли смотрело её собственное лицо, перекошенное от гнева.

– Только не реви! – Фредерик, округлив глаза, отпрянул и тоже плюхнулся задницей на пол. – Не реви, я сказал!

Пару раз всхлипнув, Беверли потёрла нос, а потом плотину прорвало: зарыдала с подвыванием – усугублял ситуацию и утробный грубый вой, сопровождавший истерику. Содрогнувшись и покрывшись красными пятнами, Фредерик на четвереньках выполз из спальни.

– А-а-а! Это ты винова-а-ат, – Беверли вплела в завывания слова.

– Нет, ты! – злобно пискнул из коридора Фредерик, а спустя минуту дверь супружеской спальни со стуком закрылась.

Фредерик вынырнул из сюрреалистичного кошмара, услышав собственный крик. Но странность состояла в том, что крик доносился откуда-то извне, тогда как он лежал на своей кровати и почему-то был одет в розовую пижаму Беверли, которая совершенно не подходила по размеру. К пижаме также прилагались миниатюрные кисти, накрашенные длинные ногти, худые ноги, аккуратная грудь и рост почти на фут ниже – Фредерик вскочил с постели, сразу обнаружив изменившийся ракурс обзора.

Ощущение, что ужасный сон вот-вот должен закончиться, не отпускало, но похожий на него мужик продолжал орать благим матом из гостевой спальни, а Фредерик в зеркале в коридоре увидел отражение Беверли. Единственная догадка, скорее всего, и была верной, но правдоподобнее в условиях монополии вариантов не становилась: они с женой обменялись телами!