Домовому много не надо, и если что — он и сам себе все приготовит, но… Готовить было не из чего. Да и не очень я хотела, чтобы он отвлекался на готовку, пока меня нет дома. 

— Я завтра решу вопрос с тем, чтобы тебе доставляли булочки и молоко. Ты сможешь выйти из дома?

— А как же, — домовой энергично закивал, — из дома мы могем. И в дом обратно.

— И опечатывающие чары тебе не помешают?

— Домовые считаются частью опечатываемого пространства, — милосердно поведал мне магистр Кравиц, — естественно, так случается, что домовые находятся в спорных домах, и для них, разумеется, предусмотрены исключения. В конце концов, мы живем в великом золотом веке Велора. И думаем друг о друге. Пытаемся, по крайней мере. кому нужно, чтобы добрые домовые духи страдали из-за человеческих разборок?

— Что ж, отлично, — для самой себя я поставила галочку, что нужно не забыть зайти к молочнику и к мадам Карри, чтобы договориться о доставке, — идем, Прош. Будем смотреть, что тебе делать.

Ну, или точнее — за какую работу браться с начала.

Мы ничего не успели сделать с утра. Но давешний гноллий налет на “марракаш” был очень продуктивен, от двух крупных груд хлама остались только небольшие кучки тряпья — например, огромный мешок со слежавшимися носками не взяли даже гноллы. Интересно, зачем Улья это все собрала? Да еще и так хозяйственно сгребла все в одном мешище?

Распоряжения я выдала простые — сжечь, что сжигается, из оставленного гноллами. Вымести и вымыть пол в освобожденных местах. Собрать в одно место то, что сжечь не получится.

— Теоретически, если вы можете позволить себе оплатить приезд старьевщика — он может забрать ненужный вам хлам от ворот дома, — подал неожиданно полезный совет магистр Кравиц, — скажем, ваш домовой работает день, а вечером — приезжает старьевщик. Главное, чтобы дом позволил ему зайти за ворота. 

— Увы, это не единственная проблема, — я печально вздохнула, припоминая самое пакостное из заклятий Ульи. То, благодаря которому вынести из дома хлам могла только хозяйка дома. Впрочем…

Нафига вообще Улья и Матильда являлись по мою душу, чтобы передать дом в мое пользование?

— Питер, а я смогу снять одно из защитных заклятий, наложенных на дом, вот так? — я встряхнула своими полупрозрачными руками, имея в виду мое пребывание в ментальной форме. 

— Скажем честно, чары магических домов — это не мой профиль, — анимаг кувыркнулся в воздухе, явно наслаждаясь своей прогулкой в виде привидения, — но вы попробуйте, магесса. С очень большой вероятностью, вы выживете после этой попытки.

Вот паразит ушастый!

Вот почему бы моей судьбе-судьбинушке было не окружить меня джентльменами со всех сторон. Чтоб все такие — плащи мне под ноги стлали, мамонта ради меня добывали, и вот это вот все…

Не-е-ет. Со всех сторон упыри и язвительные кролики. Которые вообще даже ухом не шевельнут, чтобы сделать мою жизнь проще.

— Ну и ладно, сама разберусь, — буркнула я мрачно и заставила собственную ментальную тушку воспарить и пронестись сквозь потолок, второй этаж и крышу, до наивысшей точки купола окружавших мой дом чар. Интуитивно я ощущала, что взаимодействовать с ней — будет наиболее правильно. И точно. Все линии заклинаний — их было много-много, сходились тут, переплетаясь в изящный золотой цветок. 

Я коснулась мысленными пальцами центра этого цветка и зажмурила глаза, концентрируясь на тепле в ладони. 

Нет, это не сердце дома, к нему не так-то просто добраться, но именно из этой точки шла сквозная линия к алтарному камню, в котором и билась душа моего дома.

— Ну, привет, малыш, — шепнула я, обращаясь к своему ненаглядному домику. Как-то так вышло, что я уже была в него почти влюблена — что нам какие-то вампиры, — и за прошедшие полдня вне дома жутко соскучилась. Я болела за него, отчаянно хотела сделать ему лучше, избавить его от груд хлама, из-за которых ему было сложно дышать, как человеку — сложно при лишнем весе. И меня с ним разлучили! Бессовестно!