— Не обольщайся, — шепнула я в ответ, — шелк — очень капризная ткань. Пара капель воды, неправильная глажка — и ты сам пожалеешь, что с ним связался. 

Была у меня одна дорогущая шелковая косыночка. Бабушке подарила моя мать, в один из тех бабулиных дней рождения, на которые она сподобилась приехать. Меня, кстати, она ни разу не почтила таким явлением. Косынку бабушка передарила мне, как она сама сказала — такие модненькие штучки совсем не в её стиле. Но и у меня с этой штуковиной не срослось. И вообще, большую часть своей жизни та косынка пролежала в ящике комода. На выпускной я её правда надела. Завязала на шею, в комплект к джинсовому сарафану. Вышло неплохо, но непривычно лично для меня, а еще после выпускного я попала под дождь… В общем с той поры, когда меня называют шелковой, я только коварно улыбаюсь.

Шелковая — не значит послушная. Вообще ни разу. Так что пусть Джул самообманывается на здоровье.

— Милорд ди Венцер, — парнишка, что тут стоял за стойкой администратора, бледный и благородный на вид, услужливо склонил голову при виде моего муженька, — пусть будут прохладны тени, что пошлет вам Аррашес. Чем могу вам служить?

Формулировка приветствия была такой удивительно странной, что я подозрительно сощурилась, разглядывая парнишку в упор.

Интересно. На вид ему лет двадцать. И я давно хочу попробовать фразу Беллы из Сумерек: “И как давно тебе двадцать?”

А если я попрошу его улыбнуться и показать клычки — это не будет уж совсем из ряда вон?

Но надо вести себя прилично в приличном месте, да?

— И тебе благословенных ночей, Дентиус, — подтверждая мои мысли о вампирском происхождении администратора, любезно кивнул Джулиан, — я здесь сопровождаю эту очаровательную ведьму. Она желает снять у вас номер. Может быть, в этой жаркой поре у вас есть с этим проблемы?

Ах ты паршивец! 

Я так явно уловила намекающее давление в тоне Джулиана, что не удержалась и крепко ущипнула его за запястье. Вот ведь хамская рожа. Не мытьем, так катаньем, у меня под носом пытается продавить свою инициативу.

На мое счастье, администратор не понимал намеки. Сунул нос в блокнот, просиял и воззрился на меня как благодетель.

— Четыре номера свободны. Госпожа желает простой номер или номер повышенного удобства? С двухразовым питанием или без питания вообще?

— Без, — ревниво буркнул Джулиан, сильно мрачнея, и добавил уже полушепотом, лично для меня, — еще не хватало, чтобы моя жена травилась сомнительным супчиком мэтра ди Карло.

— Если ты берешься кормить меня бесплатно, так и быть, согласна уступить тебе в этом вопросе, — фыркнула я, а затем опустила на стойку перед юношей свою жемчужину, — этого хватит на номер повышенного удобства? Надолго?

— На седьмицу, — повертев в пальцах мою плату кивнул молодой вампир, — что ж, раз мы все выяснили, госпожа, позвольте увидеть вашу паспортную метрику, я вас зарегистрирую.

Ну ой!

У меня было ощущение сейчас, что я села брюхом на мель. Или на айсберг. Ибо документов этого мира у меня не было. Что-то я в последнее время лажаю и лажаю! Без перерыва!

— А можно как-то без этого? — драматично поинтересовалась я. 

— Увы, госпожа, нам нужна или паспортная метрика, или виза иномирца, — администратор трагично развел руками, демонстрируя, что он всеми фибрами души мне сочувствует, но порядок превыше всего. 

Я покосилась на Джулиана — вдруг мой драгоценный упырь-супруг возжелает достать из широких штанин… паспорт, и снять номер для меня. Ну, из обострения доброты душевной, например!

Увы — он не торопился, и вообще с интересом таращился на вычурную люстру, украшенную, наверное, тысячей хрустальных капелек-подвесок. Настолько пристально изучал, будто собирался писать по этой люстре диссертацию.