– Ой, извините – сказал я, потирая затылок, которым ударился о стену. В голове промелькнула мысль, что все пропало. Хотелось надеть плащ-невидимку, убежать, испариться, сделать так, чтобы никто не видел моего позора.

– Малыш, ты как? Не ударился? – женщина присела на корточки и помогла мне подняться. Ее глаза были очень добрыми, а руки нежными.

– Меня зовут Мария, это Эдуард, – сказал она, показав рукой на мужчину. Он тоже присел на корточки и протянул мне руку, которую я незамедлительно пожал.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Да зачем он вам нужен? – вмешалась Дьяволовна. – Пойдемте, я вам маленьких хорошеньких деток покажу, им так нужны родители.

Она буквально втолкнула меня в комнату и закрыла за мной дверь, придавив ее ногой. При этом достаточно деликатно и вежливо направила Марию с Эдуардом дальше по коридору, заговорив их настолько, что они машинально последовали за ней.

Мои глаза наполнились слезами, я поджал губу, но задержать это в себе так и не смог. Упав на кровать и уткнувшись в подушку, я разрыдался, мне было очень больно и обидно. В голове раз за разом, будто заевшая кассета, прокручивалась фраза Дьяволовны: «Маленькие и хорошенькие детки». Неужели я не маленький или не хорошенький? От этих мыслей мне стало вдвое обиднее, и я разрыдался еще сильнее.

– Не плачь, мой маленький, я тебя прекрасно понимаю, когда-нибудь и тебя обязательно заберут, – послышался голос Людмилы Игоревны.

Она без всяких объяснений поняла, что случилось. Сидя на краю кровати, она поглаживала меня по спине и пыталась успокоить. Ее спокойный голос, ласка и сочувствие немного меня успокоили, я постепенно успокоился и уснул.

Проснулся я от хлопка дверью и злобного голоса Дьяволовны: она отчитала меня сначала за то, что я вышел из комнаты, а потом и за разбросанные по полу вещи.

– Тебе чего в комнате не сидится, а, ущербный? – сказала она.

– Я не ущербный! – ответил я, вытирая слипшиеся от слез ресницы.

– Вещи почему разбросаны?! Пулей собрал все и аккуратно сложил!

– Не буду, – насупился я и сморщил губы бантиком, скрестив руки на груди.

Дьяволовна схватила меня за шиворот с силой швырнула на пол. Я ударился локтем о прикроватную тумбочку и заплакал, но это вызвало у нее лишь больший гнев. Схватив меня еще раз, она несколько раз ткнула меня лицом в разбросанные вещи со словами: «Ты думаешь я буду с тобой шутки шутить, гаденыш?! Быстро все сложил, чтобы был идеальный порядок!».

Вспомнив это спустя столько лет, я машинально поднял упавшие вещи с пола своей квартиры и назло, небрежно всунул их обратно, утрамбовав кулаков. После чего с силой захлопнул дверь хлипкого старенького серванта, которая, не выдержав удара, отвалилась с петель и упала мне на ногу. Я прикусил губы и со злостью откинул дверцу ногой в сторону. Потом пришел в себя, поднял ее и, увидев, что место крепления петель раскрошилось, поставил дверь рядом, прислонив к боковой стенке. В голове промелькнула мысль, что это будет лишним стимулом купить новый шкаф.

Я переоделся и пошел завтракать, а может, и уже обедать. Достал из кухонного шкафа старую сковородку, от антипригарного покрытия которой не осталось и следа, влил в нее побольше масла и разбил два последних оставшихся яйца. Убавил огонь до минимума, накрыл крышкой и вернулся к окну.

Снова шел мелкий дождь. Людей не улице не было, кроме странной женщины, одетой в белую одежду. Из-за дождя я не мог ее рассмотреть как следует. Она медленно прогуливалась вдоль дома, как будто сейчас и не было вовсе никакого дождя, ветра и первых заморозков. Она шла, абсолютно не спеша, без зонтика. Я проводил ее взглядом, пока она не свернула за угол и не пропала из моего поля зрения.