Мои размышления прервал стук в дверь. Я быстро перевела взгляд на Елену – она даже не желала на это реагировать. Стук повторился, но женщина по-прежнему сидела без единой эмоции на лице.

– Может, стоит… – начала я.

– Да плевать, – бросила она с каменным лицом.

– Елена, – послышался мужской голос из-за двери. – Елена, прошу, откройте.

Женщина продолжала молча смотреть в одну точку.

– Елена! – требовал голос.

После безуспешных просьб дверь стала содрогаться от тяжелых ударов. Очевидно, мужчина пытался выбить ее. Я думала подбежать и открыть ему дверь, но при всем уважении к несчастной женщине осталась на месте. Дверь продолжала содрогаться – еще несколько ударов, и она сорвалась с петель. Смуглый мужчина с раскрасневшимся лицом, запыхавшись, влетел в дом. Я бросила на него неловкий взгляд, сейчас мне казалось, что я здесь явно лишняя.

– Елена, – обратился он к женщине, косо поглядывая в мою сторону, – нам надо поговорить.

– Говори, – безразлично, не глядя на него, проговорила она.

– Елена, я думаю, неуместно будет говорить о…

– О том, о чем уже знает весь город, при Ванессе? – холодно спросила она.

– Мы нашли Кэтрин, – с некоторой осторожностью проговорил он.

Елена молча смотрела на бутылку, измеряя, сколько еще ей осталось допить.

– Вы бы не хотели посмотреть на нее?

– А где она?

– В церкви.

– Почему там?

– Так положено.

– Ах да. Правила, – как-то странно сказала она.

– Просто она должна где-то находиться. – Он будто бы выжимал из себя каждое слово. – Мне нелегко об этом говорить, но к сроку дом надо привести в порядок.

– Ты думаешь, мне есть до этого дело? – Елена опустошила бутылку и кинула ее под ноги мужчины. – Кому надо, тот пусть и приводит его в порядок.

– Я все понимаю, – лепетал мужчина, – но это не от меня зависит.

– Да будь проклят тот, от кого это зависит! – закричала женщина. – Убирайся отсюда!

Она стала кидать в него пустые бутылки, ругаясь самыми грубыми словами. Когда он ушел, она села на голый пол у порога и бросила руки на пол, как это делают отчаявшиеся люди.

– Ты пойми, – тихо говорила она, – мне не наплевать, я просто… я не вынесу этого.

Мы погрузились в тишину. Елена смотрела перед собой, откинув голову назад. Я же не сводила взгляда с ее опущенных рук. Я не знала, вижу я ее в последний раз или мне еще предстоит встреча с ней, и если предстоит, то какой она будет? Я не знала, какой исход будет лучшим для этой бедной женщины: умереть, похоронив вместе с собой всю пережитую боль, или остаться жить и продолжить мучить себя и свой разум? Для многих ответ был бы очевиден, ведь люди всегда выбирают то, что может навредить им меньше всего. Я не привыкла решать проблемы простым путем. Но, если честно, я вообще не привыкла решать проблемы, ведь зачастую мне абсолютно наплевать на то, что происходит вокруг меня. И я считала это разумной позицией до этого момента. Если проблему невозможно игнорировать, то ее нужно решить в любом случае. И постараться сделать это так, чтобы она больше не возникала. Тотальное уничтожение проблем иной раз требует от нас больше, чем мы способны сделать. Но стоит нам перешагнуть через себя, и мы сможем сделать все что угодно.

Я не видела в Елене слабую женщину. Даже сейчас, когда она сидит, прижавшись к стене, отчаявшись и опустив руки, она не выглядит жалко. Я уверена, в этой женщине есть силы побороть себя и сделать, казалось бы, невозможное. Просто сейчас она этого не видит – а может, и не хочет видеть. Мне так надоело это жалкое зрелище, когда люди покоряются обстоятельствам, когда они закрываются от самих себя и делают вид, что все хорошо. Я с детства поняла, что мы марионетки, с нами могут сделать все что захотят, а мы не имеем права не подчиниться. Из года в год мы живем в страхе, загнанные в угол. Мы не знаем, что нас ждет дальше, но мы убеждены, что ничего хорошего. Рано или поздно мы будем наказаны за свои грехи, вот только мы абсолютно безгрешны.