Света взяла телефон, в день поездки купленный Ленкой по паспорту ее тетки, и, с удивлением обнаружив, что в этом медвежьем углу имеется неплохой интернет, отбила в телеграм эсэмэс-ку матери.
– Я в порядке, мутер. Беспокоюсь о Женьке.
– Слава Богу! – тут же ответила мать. – Твой сын у нас, в полной безопасности. Арман контролирует ситуацию с Д.
– Спасибо, – напечатала Света, вовсе не чувствуя благодарности. Она вздохнула, пытаясь унять нарастающее раздражение к отчиму. «Арман! Бог солнца, блин! Но... – она перебила сама себя. – Если вмешался де Анвиль, да еще натравил полицию и своих адвокатов, то кое-кому явно придется эмигрировать в Бразилию или в Австралию. Хотя... Арман и там найдет!»
Решив подремать, она спрятала телефон под подушку. Но кошмары не заставили себя ждать. Снова как наяву, послышались визг тормозов и крики толпы. А перед глазами вверх поднимался тонкий черный дымок, а потом грянул взрыв, раскидывая по воздуху покореженные листы металла и куски человеческой плоти.
Света подскочила с кровати.
«Хватит! Перестань! Твои воспоминания никого не вернут!» – велела она себе и, накинув на голое тело махровый халат Гаранина, поплелась на кухню.
Арсений, радостно фыркая, плескался в рукомойнике.
– О, герцогиня пожаловала, – осклабился он, потянувшись за полотенцем.
– Графиня, – поправила она не без сарказма и тут же предложила весело: – Картошку пожарить? Будешь? Что-то так захотелось...
– Давай, сейчас из погреба принесу, – тут же согласился он.
– А ты откуда Пряшниковых знаешь? – чуть позже поинтересовался Арсений, невзначай заглядывая в запах халата. Света, казалось, не обращала внимания на его жадные взгляды и ловко нарезала картошку ровными красивыми брусочками, а потом крошила мелко лук и белые грибы.
– Мы с Леной учились вместе, – бросила она, аккуратно высыпая картофель в раскаленное масло.
– Где? – уточнил Гаранин, понимая, что снова поймал гостью на вранье.
– В школе, – весело отмахнулась Света. – В одном классе.
Можно было прижучить девчонку и объяснить ей в простых русских выражениях, что Лена Пряшникова закончила гимназию с углубленным изучением немецкого языка, а не общеобразовательную школу где-нибудь в Люберцах или Наро-Фоминске. И хоть по карте от центра Москвы до означенных населенных пунктов полшага, на самом деле расстояние измеряется в миллионах световых лет, да и реальности параллельны и никогда не пересекаются. Хотя и совпали в данном случае. Но… Гаранин пресек собственные рассуждения.
«Мне-то какое дело до ее лжи? Что я, Полиграф Полиграфович? – мысленно хмыкнул Арсений, вспоминая, что девица прибыла в старом Ленкином лыжном костюме и с ее же потрепанным рюкзаком. – На свою экипировку денег не нашлось. Одели, обули из жалости, а она теперь дружбой кичится, – отметил он про себя, но говорить ничего не стал, опасаясь ненужной ссоры. – Вспылит и уедет в город, а ты один останешься. Так хоть в мороз баба теплая в койке ластится, а останешься один, придется в тулупе и в шапке спать. Да и что делать, как не трахаться, если световой день меньше шести часов?»
Гаранин, почувствовав, как его снова охватывает желание, покосился на сковородку, стоявшую на конфорке печурки, примыкавшей к большой русской печи.
– Иди ко мне, маленькая, – хрипло позвал он, и когда Света шагнула к нему, одним движением усадил ее на крепкий кухонный стол и распахнул полы халата.
– Нет сил ждать, – пробормотал Арсений, проникая в мягкую податливую плоть и задавая ритм. Девчонка прижалась к нему всем телом, поерзала, послушно принимая в себя ГГ – гордость Гаранина, и, приноравливаясь к нужному темпу, слегка застонала.