«Еще одно «а?», – подумал В., закипая от ярости, – и я ему задам по первое число!»

– Насколько я знаю людей, мудрейший мой В., – продолжал Мастер А, – ни один из них не даст и крошки хлеба, не рассчитывая получить что-то взамен. Неважно что: деньги, чувство морального удовлетворения, восхищение окружающих. Да мало ли что! Можно сколько угодно закрывать глаза на истину, которая несомненна, которая огненными буквами начертана в небе: «Корысть – суть любых деяний человека!»

При этих словах Мастер А устремил взгляд в небо, словно в огромную книгу:

– То есть обыкновенная личная выгода движет всеми нами, замечательный мой В. Ожидания, конечно, различны. Один ждет получки, другой Царства Небесного, но тем не менее ожидание остается ожиданием. Мы все требуем чего-то от мира, который очень часто остается глух к нашим мольбам, увы! – здесь старик скорбно склонил свою седую голову на грудь и вздохнул.

Какое-то время он, должно быть, вспоминал свои собственные невзгоды, но потом внезапно вскинул голову и изменившимся голосом проревел:

– Все подлинное бескорыстно! Иное только фальшь, участь которой разоблачение! – при этом глаза его странно вспыхнули, и на миг В. показалось, что в них отразилась бескрайняя черная бездна.

В. невольно отшатнулся. Ноги его похолодели, руки затряслись мелкой дрожью. Причем В. ясно осознавал, что разумных оснований для паники нет. Что может здоровому, хоть и несколько ослабленному от недоедания, молодому мужчине сделать этот хлипкий старик? Ха-ха! Смешно! Но В. почему-то совсем не хотелось смеяться.

Мастер А между тем пришел в себя и опять мило улыбался В.

– Так чего ожидали вы, мой потрясающий В.? А? – акнул Мастер А, приводя В. в бешенство. – На что хотели променять свои имущество, деньги, общественное положение и любовь, а? А?

– Да идите вы к чертям собачьим! – вскричал В., потеряв контроль над собой. – Психоаналитик недоделанный! – и В. присовокупил еще парочку крепких словечек, а потом еще и еще.

Он не знал, что именно его так задело в словах Мастера А, ведь все, что тот говорил, было чистейшей правдой, но разъярился В. не на шутку. Он сам не понимал, что кричит в лицо странному господину, ему всего лишь хотелось сбить спесь с придурковатого старика.

Но он не мог не заметить, что Мастер А пребывает в нерушимом спокойствии и даже, кажется, наслаждается зрелищем, открывшимся его взору. Но В. это не останавливало, наоборот, он удвоил старания и так размахивал руками при этом, что окончательно стал похож на нечто вроде грязной ветряной мельницы в бурю.

А Мастера А наконец-то разобрало: он разразился самым заливистым и заразительным смехом, какой В. когда-либо слышал. Неожиданный поворот дела взбесил В. еще больше. Ведь В. ожидал, что старик в ответ тоже начнет кричать, брызжа слюной, однако тот хохотал беззлобным звонким смехом, как ребенок.

– Ах вот ты как! – взревел В., и ринулся на Мастера А с кулаками.

Но зловредный старикашка вспорхнул с места и легко уклонился от атаки В. Без малейшего затруднения великовозрастный насмешник кружил вокруг В., не позволяя тому даже дотронуться до себя, несмотря на то, что В. так и норовил дать господину пинка.

В. даже показалось в пылу битвы, что юркий старикан разыгрывает воображаемую корриду, где В., как это ни печально, выступает в роли быка. В. послышалось бормотание Мастера А: «Оп, оп, алле оп!» При этом господин размахивал своей тросточкой то ли как тореадор красной тряпкой, то ли как укротитель тигров хлыстом. Совершенно озверев, В. пытался схватить мерзкого старикашку, но тот, будто неуловимая голограмма, висел в воздухе тут и там, недостижимый.