«Может, у тебя и детишки есть? Скажем, трое-четверо?» – холодея от предчувствия, спросила я Ганецкого. Но детей у него не было. Может, именно это не давало ему остепениться, создать прочную семью? Кирилл как будто все время чего-то искал. Я тешила себя иллюзиями, что во мне он это «нечто» нашел. Ха-ха. Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно.

Только потом я узнала, что романы Ганецкого длятся в среднем месяцев шесть. Путешествия, яхты, коллекционное вино, невероятные подарки ко дню рождения – и вот через полгодика наступает охлаждение. Красавец, похожий на льва, попросту теряет интерес к той, кого с таким трудом завоевывал.

Я ушла сама, как только поняла, что происходит. Всего одна ночь вне дома, всего одна ложь, пара сброшенных телефонных звонков – и я собрала сумку и вернулась к тетушке Миле, у которой жила со дня приезда в провинциальный Тарасов.

Ганецкий был обижен – с ним никогда еще так не поступали! Он выслеживал меня, подстерегал, звонил, присылал букеты из двух сотен роз… все напрасно. Не могу сказать, что расставание далось мне легко. Из кризиса меня вывело проверенное средство – работа. Я уехала в Исландию искать наследницу, а когда вернулась, Ганецкий был счастливо женат на дуре номер три. Эта грудастая девица отличалась поразительным аппетитом и не менее удивительной глупостью. Мне даже не было обидно, что Кира, как называли его все три жены, променял меня на эту деревенщину.

Кстати, в нашем городе Ганецкий был не последним человеком. Помимо того, что его успешный бизнес приносил немалые доходы и кризисы обходили его стороной, Кирилл Ганецкий был для многих значимой фигурой.

Этот человек сразу же становился центром любой компании. На нем были завязаны деловые, личные и дружеские связи. Обманчиво добродушный, обманчиво беззаботный, Ганецкий умел быть жестким. Думаю, многие были им недовольны. Но чтобы убить?

Вернувшись домой с похорон, я первым делом тщательно умылась, потом достала из бара бутылку хорошего коньяка, нацедила рюмочку и уселась в своей комнате. Тетушка заглянула ко мне и тактично удалилась. Мила, разумеется, была в курсе случившегося. Тетя прекрасно помнила и Ганецкого, и наш с ним роман.

Да, знаю, о мертвых либо хорошо, либо ничего. Я благодарна Кириллу за все хорошее, что у нас было, но не могу простить и тем более забыть все плохое. Так что сейчас я выпью рюмочку, потом, возможно, еще одну и пойду спать. А завтра… завтра все это станет вчерашним днем.

Да, я буду еще какое-то время горевать по моему ветреному возлюбленному, но рано или поздно боль утихнет, и я забуду Кирилла Ганецкого. Рано или поздно всех забывают.

Вторая рюмочка не понадобилась. Я решила, что одной вполне достаточно. Свой долг перед Ганецким я выполнила, совесть моя чиста. Спокойной ночи.

Телефонный звонок нарушил уютную тишину квартиры. Я поспешно схватила ерзающую по столу трубку, пока «Джамайка» не разбудила Милу.

– Жень, не спишь? – как ни в чем не бывало поинтересовалась Ника Ганецкая.

– Сплю, – мрачно сообщила я. – Десятый сон вижу. Чего тебе?

– Злобная ты, Женька! – хмыкнула вдова номер два. – Я к тебе по-человечески…

– Знаешь, я еще не забыла, как ты мне под дверь коробку с экзотическими тараканами подбросила, – припомнила я старое, – а кто меня в аэропорту краской облил? А кто по три раза в день ко мне пожарных вызывал?

Ника довольно засмеялась.

– Ой, ну прости. Я так Киру любила, так ревновала к тебе.

– Насколько я помню, когда мы с ним познакомились, вы уже начали процедуру развода.

– Не по моей инициативе. – Мне показалось или Ника всхлипнула? – Я ведь его любить так и не перестала. И сейчас люблю.