– Поговорим об уважении, фрёкен Элизабетта. Лекция первая… вторая… – на пятой грозный профессор остановился, но не убрал руки с полушарий горящего огнём зада. Корчась от унижения, Лиз строила планы мести.
– Я убью тебя!!!
– Нет… – ладонь начала оглаживать ягодицы. – Ты станешь моей женой, как было уговорено. Но здесь не останешься, я увезу тебя далеко-далеко, где у меня дом. Будешь почтительна к главному человеку в моей жизни… будешь скромна… будешь лежать голая в моей постели… – пальцы скользнули между ног.
Лиз с воплем скатилась в сторону. Ушиблась, конечно, зато платье одёрнула. А в руке уже камень. Она прищурилась:
– Не подходи, пёсий сын. Убью и скину в озеро, пусть ищут потом.
Стронберг вставать не стал, лишь головой мотнул, и мягкая дымка в глазах рассеялась без следа.
– Не дури, девочка. Было бы за что меня ненавидеть…
– Ты целый год травил меня в детстве!
– Глупый был. Казалось, камень на шею отцы повесили. А теперь думаю – подвеску с бриллиантом не узнал.
В драгоценных камнях Элиза не разбиралась, зато понимала кое-что в мужском вожделении.
– Думаешь, всё так просто, всё будет, как ты решил?
Стронберг пожал плечами.
– Уж нет, твоя милость, обломай аппетиты. У меня свадьба. Не тебе вмешиваться.
– Дурочка, – Марис снисходительно смотрел на неё. – Что ты мне сделаешь? Твой отец отдал тебя мне.
Лиз сияла.
– На десять лет! Было условие, что договор расторгается, если за десять лет помолвка не будет подтверждена браком.
– Или если невеста окажется не девственницей, – непонятная улыбка блуждала по лицу Мариса. Он встал, сразу оказавшись выше её ростом. – Так ты девица? – вгляделся в покрасневшее лицо Лиз, махнул рукой. – Разумеется, чего спрашиваю? Вот докука. Придётся тебя не только дефлорировать, но и обучать с нуля всему.
Лиз Линтрем захлебнулась негодованием. Впервые её главное сокровище так обесценили.
– Можешь не напрягаться, господин барон, – с презрением, годным для высокородной дамы, процедила она. – Найдутся учителя.
Марис надулся.
– Я всегда честно выполняю взятые на себя обязательства.
Сопя, словно паровоз – экзотическая пока новинка для Швеции, девушка поползла по камням вниз. Рыбалку сорвал, и… и вообще отвязаться от него не удалось.
– Эй, рыбу свою держи! – свесившись вниз, парень протягивал ей ведёрко. Лиз не удостоила его словом и взглядом, молча вырвала из руки ведро. По дороге к лесу миновала лошадь, стоявшую без привязи, валяющиеся рядом сапоги. Мелькнула злая мысль увести у барончика и то, и другое, пусть потом рассказывает гостям, как оказался в лесу босым и пешим. Но что она будет делать с этой лошадью? На крупе – клеймо Стронбергов, её не продашь, а выпорют вора уже не ладонью и посильнее, на баронских конюшнях.
– Лиз, а, Лиз! – снова донёсся крик, не успела она пройти полдороги до леса. Нехотя обернулась. Младший балансировал на верхней кромке камней, куда лишь она до сих пор не боялась вскарабкиваться. И ещё осмелился послать ей оттуда поцелуй!
– Лиз, приходи вечером к нам на танцы, – он передразнил её интонацию. – Взорвём местечко? Будет весело!
Махнув рукой, он с подпрыгом бросился в озеро под камнями. Да ещё сделал кувырок в воздухе, позёр!
Лиз не стала дожидаться его появления. Пусть бы и голову себе разбил, идиот.
Глава 6
– А вы уже все танцы обещали, господин барон? – Ханна, весьма интересная дочь соседей с запада, жеманно поглядывала из-за веера. Всё в ней было неплохо, кроме глупости, так и пёршей из голубых овечьих глаз, да бюста четвёртого размера. Грудастых баб Марис не любил, а тех, кто использовал свои два сокровища в качестве тарана – тем более.