Торс впечатлял не меньше, чем лицо, ни одна его часть не нарушала эстетическую гармонию. Рельефная грудь, поджарый хромированный живот, стройные бедра, длинные мускулистые конечности. Совершенство нарушала лишь левая рука – ниже локтя она была толще правой, а кисть массивнее, словно Геспер надел металлическую перчатку.

В общем, торжеству гармонии мешало только это. Люди-машины выбирают себе мужскую или женскую внешность, реже – детскую, еще реже – бесполую. Лицо и тело Геспера не оставляли сомнений, что он мужчина. У него даже гениталии имелись, деликатно обозначенные рельефом. Ничего грубого и угрожающего – Геспер был произведением искусства, шедевром, объектом желания и восхищения.

Шедевр, но живой. А еще сильный, быстрый, возможно, умнейший и опаснейший из ступавших на борт «Лентяя».

– Кто вы? – спросил Геспер. Пухлые губы шевелились, хотя лицо до этой минуты напоминало застывшую золотую маску. Какой голос! Мелодичный, как птичья трель, превращенная в человеческую речь. Ничего прекраснее я в жизни не слышала.

– Я Портулак, шаттерлинг Линии Горечавки из Союза Линий, а это Лихнис. – Я показала на своего спутника. – Он шаттерлинг той же Линии. Сейчас вы на его корабле. Постчеловек, называющий себя Атешгой, держал вас в плену. Мы только что договорились о вашем освобождении.

– Шаттерлинги, вы меня боитесь?

– Возможно, – ответила я.

– Не бойтесь. На вашем месте я убрал бы оружие. Интеллект у меня распределен по всему телу, одним выстрелом меня не убить. Ранить, возможно, получится, но прежде отраженная энергия нанесет значительный ущерб кораблю. – Геспер медленно огляделся по сторонам. Голова его поворачивалась с жуткой плавностью пушечной турели. – Вам проще разговаривать на языке Союза? – спросил он, легко переключившись на транс. – Мне это труда не составит.

Мы, шаттерлинги Горечавки, считаем себя непревзойденными знатоками транса. Но Геспер парой предложений разбил мою уверенность.

– Здо́рово! – шепнул Лихнис. – Как здо́рово!

– Вы прекрасно говорите на трансе, – похвалила я.

– Прекрасно для машины?

– Нет, для любого, для кого этот язык неродной. Извините, я не хотела вас обидеть.

Геспер взглянул на меня мерцающими опаловыми глазами, потом чуть заметно наклонил голову, и они вспыхнули бирюзовым.

– Шаттерлинг, я не обиделся. Не соблаговолите разъяснить мне ситуацию? Вы упомянули некоего Атешгу. Это имя мне смутно знакомо, но я не представляю, как здесь оказался.

– Вы не помните, как попали в плен?

– Отдельные эпизоды помню, а связать их не могу. Помню, что путешествовал. – Геспер прижал ладонь к груди, металлические пальцы не шевелились. – С моим кораблем что-то случилось. Какая-то техническая неполадка.

– Могу предположить, что произошло дальше. В космотеке корабля вы выяснили, что в этой системе есть торговец кораблями. Атешга заманил вас к себе, а потом решил, что забрать ваш корабль выгоднее, чем ваши деньги.

– С вами произошло то же самое?

– Сперва Атешга не понял, что поймал шаттерлингов Горечавки. Мы объяснили ему: если не отпустит нас, будет иметь дело с нашей Линией.

– Угроза нешуточная, – кивнул Геспер. – А как вы добились моего освобождения?

– Выпустив нас, Атешга лишил себя выбора. Просочись информация, что он держит в плену человека-машину, ему пришлось бы еще солонее.

– В таком случае примите мою благодарность. Очень досадно видеть у вас оружие.

– Я опасалась, что вы дезориентированы.

– Ваши опасения обоснованны. Память я повредил. Не подскажете, какое сегодня число?

– Шесть ноль три три, четыре восемьдесят пять по стандартному времени Крабовой туманности. Вы в спиральном рукаве Щита – Южного Креста в системе Неламбия.