– Ах, вот как.

К своему удивлению, я почувствовала разочарование, когда услышала такой приземленный ответ.

– Так что тебе нужно от слепого старика?

– Я слышала, вы были вместе с рыбаком, обнаружившим тело…

– Девочка моя, в следующий вторник мне стукнет девяносто восемь. В моей жизни было множество самых разных тел. Какое конкретно тебя интересует?

– Эулалия Фавмант. Дочь герцога.

Рыбак опустил иголку:

– А, эта… Ужасное дело.

– А ваш приятель Биллапс не заметил ничего необычного?

– Красивые юные леди не так уж часто падают с обрывов, не так ли? Ты ведь это имеешь в виду?

Я присела на скамью рядом с ним:

– Вы думаете, это был несчастный случай?

Экер поднес к груди два скрюченных пальца, словно пытаясь отогнать злых духов.

– А что же еще? Она точно не спрыгнула. Мы видели медальон.

– Медальон? – задумчиво повторила я. Никогда не видела, чтобы Эулалия носила подобные украшения.

Старик кивнул:

– Цепочка разорвалась, но надпись на самом медальоне мы все же различили.

Я хотела было задать следующий вопрос, но тут рыбак застыл и резко схватил меня за руку. Его костлявые пальцы впились в мою ладонь, и я вскрикнула от неожиданности и боли. Хватка была настолько крепкой, что я даже не попыталась освободить руку.

– Скоро что-то случится, – испуганно прохрипел он.

Я подняла свободную руку и прикрыла глаза от яркого солнечного света. Верфь жила в своем ритме и постепенно наполнялась привычными звуками. Над головой кричали чайки, выжидая момента, чтобы стащить наживку у ничего не подозревающих рыбаков. Капитаны кричали на грузчиков, раздавали приказы и время от времени крепко ругались на непутевых моряков, умирающих от головной боли после бурной ночи в таверне.

– Я ничего не вижу.

Старик сжал мою ладонь еще сильнее, он был не на шутку встревожен.

– Разве ты не чувствуешь?

– Что?

– Звезды. Звезды падают.

Я с сомнением посмотрела на утреннее небо, окрашенное в темно-персиковые и янтарные тона, и не увидела ни одной звезды, даже Диадемы Вирсайи – самого яркого созвездия, названного в честь Королевы Ночи.

– А что стало с медальоном? – спросила я, пытаясь отвлечь старика от невидимых звезд и вернуться к теме нашего разговора. – Вы забрали его вместе с телом?

Рыбак уставился на меня своими белесыми глазами, очевидно оскорбившись.

– Я не вор.

Я подумала о похоронах Эулалии и внезапно вспомнила об уродливом украшении на ее шее. Это был единственный раз, когда я видела его. Неужели это тот самый медальон? Я с досадой вздохнула. С похорон прошло уже больше двух недель. Гроб, естественно, уже давно распахнулся, и Эулалия вместе со своим ожерельем обратилась в Соль.

– Вы, случайно, не запомнили, что там было написано?

Экер кивнул:

– Биллапс прочитал вслух. Мы чуть не прослезились.

Старик откашлялся, словно готовился продекламировать стихотворение:

Я разинула рот от изумления:

– Невестой? Эулалия не была ничьей невестой.

Экер пожал плечами и снова принялся за шитье. Однако он промахнулся, и старая кривая игла попала прямо в иссохшую подушечку большого пальца.

Старик продолжил как ни в чем не бывало, но на темно-синих сетях появились бурые пятна крови.

– Вы поранились.

Его настроение вновь неожиданно изменилось. Кровь не останавливалась, и Экер с досадой потер пальцы.

– Убирайся отсюда, пока я не лишился всей руки, глупая девчонка! – Он поморщился и плюнул на землю.

Я отскочила от Экера и побежала по причалу, постоянно оглядываясь на старика, кричавшего мне вслед проклятия. Никогда не видела, чтобы у человека так быстро менялось настроение. Может быть, с годами его разум начал затуманиваться? Я оглянулась в последний раз и налетела на кого-то, чудом удержавшись на ногах.