– Наверное.

– Вперед!

– Спасибо. – Я одной рукой взялась за ошейник Феликса (кстати, габариты у собаки в разы больше, чем у любой другой лайки).

– Майкл, а где мы?

– На глупые вопросы тоже не отвечаю! Жду объяснений от тебя. – Мы так и шли по тропинке: впереди мой, можно сказать, спаситель, следом я с Феликсом. Спина Орестова заслоняла обзор, да и в принципе, было уже всё равно.

– Каких?

– Не тупи. Откуда ты здесь?

– Не знаю.

– Ермила!!! – Резко остановился. Я уткнулась ему в спину. Он психанул, развернулся. – Что ты мне “лапшу на уши” вешаешь?!

– Честно, Майкл. У меня было восьмое марта, я немного выпила …

– Неудивительно.

– А потом очнулась тут. Точнее, в школе, что позади около леса.

– В школе?! – История с разворотом повторяется. – Да не трогай ты меня!

– Сам не тормози тогда. Да, именно там. А сегодня вышла из нее и пошла по тропинке. Вот и пришла сюда. Всё.

– И как же ты, чудище, попала в школу?

– Откуда я знаю?! Как-то!

– Кто еще там был?

– Никого. – Про Призрака молчу. Это не его дело.

– Совсем?

– Да.

– И никаких звуков, голосов?

– Говорю же нет!

– И детей не было?

– Детей?! – Кто из нас идиот?

– Да. В деревне дети по два-три человека куда-то исчезают временно?

– Это как? Тогда вам в полицию.

– Помолчи и послушай. Их то ли уводят, то ли сами, потом по дороге, что ты сейчас, возвращаются: чумазые, голодные, молчаливые. Где были, что делали, зачем – не отвечают. Они просто молчат. Потом снова по новому кругу. Пытались выследить – никак. Знаем свой лес, а тут, будто, рок злой водит за нос.

– Жутковато.

– Не знаю, зачем ты к нам приперлась, но теперь найдешь и детишек, и причину.

– Я?!

– Ты.

– Но?

– Заткнись, а? Ты единственная, кто из взрослых была в этой школе. Не пройти нам туда.

– Почему? Орестов, ты все-таки здесь тронулся умом.

– Не твое дело. Не пройти и точка. А ты там была, и вообще я тебя спас, так что будь добра отплатить.

– Лучше б сдохла. – Тихо пробубнила я.

Мы вышли на край деревни. Аккуратные одноэтажные домики с небольшими заборчиками. Мило и тихо. Община крестьянская прям. Майкл с Феликсом привели меня к дому, который будто на отшибе, но в границах деревни. Зеленая крыша, кирпичная кладка. Обыкновенные ворота. На доме переливается табличка с цифрой «7».

– Вкусы не меняются. – Пробубнила я. Сил хватало всё меньше, а холодно становилось больше.

– Отвали.

Пока он разбирался с замком, я подошла к забору и опустилась на землю. Всё. Пошел Орестов к черту со своими детьми, проблемами и выпендрежничеством. Умру у его дома. Баста.

– Нет, Коза, не дам я тебе помереть. Хватит с тебя мне неприятностей и так.

Он подошел, грубо поднял меня и поволок на территорию своей «усадьбы». Я уже не сопротивлялась.

– Майк, Майк, что ты делаешь?! – Быстро приближающийся женский очень молодой голос.

– Помоги с ЭТОЙ.

– Кто это, Майк?

– Давай без объяснений. Она нам живая нужна. Она в школе была.

– Ой! – Заминка. – Давай на веранду. Да что ты ее тащишь как мешок?!

Дальше темнота. Голоса, тепло, снова мокрый язык Феликса, голоса. Я провалилась в беспамятство.

Находилась в небытие не так и долго. Очнулась, пощупала себя, удивленно вскинула бровь. На мне совсем другая одежда. Мягкий, приятный к телу домашний костюм, состоящий из футболки и шорт. А где брюки, которые наверняка даже не узнаю? Где я сама черт возьми?!

– Тише-тише, не дергайся. – Всё тот же милый женский голос. Поворачиваю голову. Рядом в кресле с пушистым пледом сидит молодая девушка лет восемнадцати. Темные волосы заплетены в тугую косу, пальцы теребят книгу, а на меня смотрят яркие голубые глаза. Ни капли ненависти или каких-то негативных эмоций.