– Это не мы, у нас своя напасть, все дело в Ведьме Ветра…

– Именно вы втянули меня во всю это историю! Я выполнял миссию и должен был переломить ситуацию в Пикардии, но вдруг оказался вовлечен американскими детьми в дурацкую игру и пришел сюда, чтобы прочесть о себе в книге. Это несправедливо!

«Детьми? – подумала Корделия. – Да я почти одного с ним возраста! И гораздо умнее».

Брендан положил руку на плечо пилота, желая успокоить его. Уилл сделал глубокий вдох, чтобы продолжить негодовать, но зашелся кашлем. При этом на кухонный стол упало несколько капель крови.

– О боже… – проговорила Элеонора.

У пилота помутился взгляд, и затем он рухнул на подушки, которые принес для него Брендан. Корделия в волнении сглотнула и посмотрела на плечо Уилла.

– Нелл, убери эти подушки. Брен, неси кухонные ножницы, свечи и спички. Нам нужно заняться его плечом. Немедленно.

Единственные свечи, которые удалось отыскать Брендану, были ароматическими, поэтому кухня быстро заполнилась запахом трюфелей, пока Уолкеры готовились произвести операцию на плече пилота. Когда Брендан окунул кухонные ножницы в лужицу виски на полу, чтобы простерилизовать инструмент, запах ароматических свеч ударил ему в нос.

Корделия прекрасно знала, что у нее есть лишь один шанс извлечь обломок стрелы из плеча Уилла. Тем удивительнее был тот факт, что до того как он потерял сознание, она думала совершенно о другом: «Откуда он появился? Сможет ли он помочь нам найти родителей?» Сейчас Корделия размышляла только об одном: «Как побыстрее извлечь стрелу из раны? Точнее, – поправилась она, – как безопаснее это сделать?»

Потому что первое правило хирурга: «Не навреди», а при использовании кухонных ножниц в подобной операции это было трудновыполнимо хотя бы из-за опасности занести микробы в рану. Корделия нагрела лезвия ножниц над пламенем свечи. Ей пришла в голову мысль, что, придумав все эти правила для докторов, люди тем самым защищали себя от чувства вины.

– Как мы можем помочь? – спросила Элеонора.

– Поднимись наверх и принеси мамин набор для шитья, – сказала Корделия.

– Ты серьезно? – удивился Брендан.

– И немного парацетамола или ибупрофена. Любое болеутоляющее против мигрени и головной боли, которое найдете в кабинете отца, оно может понадобиться.

– Но мне запрещено заходить в кабинет отца.

– Сейчас можно.

– Но я не хочу что-нибудь пропустить!

– И не пропустишь, поверь мне.

Элеонора начала подниматься по винтовой лестнице, все еще находясь под впечатлением от делового тона сестры. Возможно, быть самой младшей не так уж плохо.

Брендан стал рядом с Корделией, в то время как она разжала ножницы, поднесла их к ране, но внезапно заколебалась.

– Чего ты ждешь?

– Тс-с-с! Я представляю, будто папа стоит здесь и направляет меня.

– Но это может только заставить тебя почувствовать давление…

Однако Корделия настроилась, помня о том, что говорил ей отец: руки – это инструменты, тело – машина. Иногда требуется исправить работу органов, как время от времени необходимо чинить посудомоечную машину. «Небольшой разрез, один рывок, и все будет кончено».

В кино в такие моменты обычно звучит тревожная музыка. Но сейчас Корделию окружала пугающая тишина, разве что до слуха изредка доносилось потрескивание горящего фитиля. Она слышала собственное дыхание. Когда Корделия приблизила раскаленные ножницы к коже Уилла, то волоски на ней вспыхнули, издав шипящий звук, и съежились. Даже ароматические свечи не смогли затмить запах сгоревшего волосяного покрова. Корделия потеряла хладнокровие и отняла ножницы от плеча своего первого пациента.