Хелена похолодела, и по коже у неё пробежали мурашки. Она схватилась за прутья клетки и уставилась на овальное зеркальце, прикреплённое к ним шёлковой нежно-жёлтой лентой, на вид очень дорогой. Девочка потянула за неё – и зеркало в золотой оправе уместилось у неё на ладони. Хелена поднесла его к лицу и увидела озадаченность в своих светло-карих глазах. Кто принёс его сюда? Снова прикрепив загадочный предмет к прутьям, она вскочила на ноги, подбежала к двери и выглянула в коридор.

Электрические лампы на стенах моргали и шипели, отбрасывая на пол колеблющиеся тени. Дома они всё ещё пользовались газовыми лампами, которые коптили и пачкали мебель и стены, и поэтому мама люто их ненавидела. Возможно, электролампы были не таким уж передовым изобретением, как считали многие. Хелена слышала, как в одной семье такой светильник заискрил. Когда хозяева набросили на него подушку, ткань загорелась и в комнате начался пожар.

– Кто здесь? – крикнула Хелена, с опаской поглядывая на шипящие источники света и старательно обходя их.

В конце коридора, около лестницы, скрипнули половицы. Хелена испугалась, и ноги её словно приросли к полу. Ниже этажом стали бить часы: семь вечера. Время летело незаметно.

– Привет, мама! Привет, мама! Привет, мама! – затараторил Орбит, и Хелена оторопела: так попугай всегда здоровался с мамой, когда та входила в комнату.

Динь-динь-динь.

Бом-бом-бом.

Дзинь-дзинь-дзинь.

Хелена была уверена, что за ней наблюдают.

– Эй! – окликнула она снова, но голос её потонул в бое часов. Тени в конце коридора зашевелились и обрели очертания человеческой фигуры. У Хелены бешено заколотилось сердце, и она вонзила ногти в потные ладони. Снизу раздалось последнее «бом», потом снова послышался скип половиц, и настенные светильники моргнули.

– Хелена, что ты тут застряла? Стэнли ждёт. – На площадке лестницы, недовольно насупившись и уперев руки в бока, стоял отец.

Хелена медленно, с облегчением выдохнула. Наверное, из-за обилия часов и теней в этом доме у неё разыгралось воображение и она насочиняла бог знает что. Девочка оглянулась на свою комнату. Но ведь загадочное зеркало на клетке Орбита вовсе не фантазия. Хелена стала раздумывать, нужно ли рассказать о своей находке отцу, но он уже исчез – с лестницы слышались его торопливо удаляющиеся шаги.

Кухня помещалась в цокольном этаже, и по мере приближения к ней аппетитный аромат становился всё сильнее.

– Прошу вас, – Стэнли жестом пригласил новых жильцов за стол.

Хелена удивлённо заморгала: юноша был в фартуке и с закатанными рукавами рубашки.

– Спасибо… – поблагодарил отец, с беспокойством взглянув на дочь.

Хелена осмотрела кухню в поисках поварихи: конечно же, у мистера Уэскотта должна быть целая армия прислуги, содержащая в порядке такой огромный дом с электрическим освещением, телефоном и мириадами часов. Наверное, повариха куда-то вышла: на плите что-то томилось в медном котелке, из-под крышки вырывались струйки пара. Ни Хелена, ни её отец не умели хорошо готовить. Поскольку у них не было денег, чтобы нанять домработницу, они платили соседке, миссис Патридж, чтобы та каждый день кормила их полноценным горячим ужином. Но мясное рагу у неё часто получалось хрящеватым (собственно, мяса в нём было очень мало), а рисовый пудинг – очень плотным и с комочками, и его приходилось запивать большим количеством молока. Хелене в каком-то смысле очень повезло, что отец не взвалил на неё домашнее хозяйство – как случилось с её подругой Джейн, когда та лишилась матери. Иногда она видела Джейн с младшими братьями у ворот школы, с корзиной для продуктов в руке и смиренным выражением лица – вся её жизнь перевернулась, и девочке пришлось взять на себя ответственность, к которой она явно оказалась не готова.