– Что да, то да. Стратосфера…

– «А уж амбре там, милостивый государь…» – по-своему перевёл сантехника капитан и покачал головой. – Учился бы у народа целомудрию… Оклахома.

– Ну, прямо пик Коммунизма! – ощерил редкие гвозди зубов сантехник. Похоже, что растворяющееся в C_>2H_>5OH сознание Пахомыча цеплялось за более-менее значительные географические объекты. Он снова, но уже как дар уважения, протянул капитану респиратор, ковырнув пальцем несвежий фильтр: – Озонный слой.

– Да обойдусь, – с сомнением заглянул Арсений в сморщенный лепесток с порыжелым фильтром.

Пахомыч, порывшись за пазухой, подал старый механический фонарик с рычажком динамо на жестяном корпусе.

– А вот это, то самое, – согласился Арсений.

– Ну что там, начинаем?.. – без особой, впрочем, надежды спросил майор Урусбеков генеральского адъютанта. Тот, хоть и тоже не более чем майор, воззрился на него с надменным недоумением: что, мол, за амикошонство?

– План операции согласовывается, – наконец соизволил процедить немолодой генеральский паж.

– Господи, с кем ещё, – вздохнул Тимур, – с госрыбнадзором, что ли?

Со всеми прочими, по наблюдению командира спецназа ЦСО, начальство уже проведение операции согласовало. Скрупулёзно и во всех подробностях. Вывод напрашивался неутешительный. Судя по всему, разрешение патовой ситуации виделось начальству традиционным: «Как-то само собой рассосётся». Зыбкое равновесие противостояния разрушит какая-то случайность, на которую потом спишутся все необдуманные решения и команды, отданные на бегу. «Но виновные будут наказаны!»

И стать этим случайным фактором, – понял Урусбеков, когда генерал направился к нему с выражением детоубийцы на лице, – правильно, придётся ему, Тимуру Урусбекову.

– Не могу тебе такое приказывать, майор, – с отцовской дрожью в голосе пробормотал Пётр Андреевич. – Но пока они там наверху… – Генерал закатил глаза под обрез папахи. – Пока они там… мозги парят, мы тут до беды досидимся. Надо бы нам как-то, деликатно так, – генерал полиции проникновенно заглянул в азиатский прищур майора, но увидел там не больше, чем в прорезях глухого самурайского шлема. – Я имею в виду террористов…

– Как-то спровоцировать старуху на действия? – внезапным гулом ожило забрало.

– Что ты! – шарахнулся от него генерал. – Не провоцировать, ни в коем случае! Вдруг жертвы… – передёрнул он плечами. – А вот если как-то так, – Пётр Андреевич неопределённо помахал зажатой в кулаке перчаткой. – Чтобы, вот…

Поняв, что ничего более определённого он так и не услышит, майор Урусбеков понимающе кивнул:

– Попробуем. Как-нибудь этак…

– Саргассово море, – не оборачиваясь, хохотнул Пахомыч, когда Кононов, поскользнувшись на слизистом налёте бетонного дна, тянувшегося желобом, с минуту расплёскивал чёрную жижу ботинками, ловя равновесие. Шум, произведённый этой пляской, многократно отразился в кирпичных сводах тоннеля, разбежался в его укромных закоулках невидимыми троллями эха, зашуршал намытой лиственной трухой.

Точилин даже поёжился.

Уголков и закоулков тут было предостаточно, несмотря на нехитрую, в общем-то, архитектуру коллекторного тоннеля: подземный ход с арочными сводами, мелководный канал протоки. Но, видимо, за сто лет врезок, ремонта, латания и реконструкций, старинная кирпичная кладка перемежалась то древесным рисунком бетонной заливки, то чугунным узором тюбинговой крепи, то створами огромных труб сверху и снизу…

– И где ты тут видел следы диггеров?.. – придержал капитан Пахомыча за плечо.

Пахомыч вскрикнул что-то невнятно-матерное и осел на автомобильную шину, неведомо как закатившуюся в эти тартарары. Должно быть, больше привык лазить тут в одиночку.