– Завтра утром на учебу, ты же знаешь. Может лучше ко мне?

– Там же эта бабка…

– Она очень хорошая женщина.

– Да. Не спорю. Может быть. Но, когда она кричит на меня, создается впечатление, что она меня насилует.

– Ах вот, почему ты у меня работаешь активнее, чем у себя дома. – засмеялась Вероника.

– Жаль, что слова Астроумие не существует. Оно тебе очень подходит.

– Не обижайся. – с насмешкой сказала Вероника

– Не буду.

Она поцеловала его и они пошли на остановку. В пути весело разговаривали и смеялись. Доехали до остановки «Общежитие» через час.

– Знаешь. Лично для тебя тот бар имеет еще обычное название, если посмотреть на то, в каком месте находиться твой дом. – выпалил Миша.

– Это точно. Зато все своим трудом.

Миша промолчал.

Они зашли в общежитие. Седая голова с большими очками поднялась. Открылось отверстие с гнилыми зубами и вставной челюстью , и начал издавать невнятные звуки, в сопровождении с фонтаном слюней.

– Ах ты развратник! Хватит девочке вставлять! Хватит ей мозги пудрить! Да ты же дрыщь! Сопляк!

– Все хорошо, тетя Зина – смеясь сказала Вероника.

– Прости, деточка. Я просто очень переживаю за тебя.

– Все хорошо. Я вас понимаю. И не обижаюсь – встрял Миша.

– Закрой свой рот! – крикнула женщина

– Закрыл – засмеялся Миша.

Вероника взяла ключи и они вместе стали подниматься.

– Ну и дрочила… – тихо, но слышно сказала женщина.

– Он самый. – крикнул Миша.

– Оно и видно, – уже под нос буркнула себе женщина.

Они поднялись на этаж и зашли в комнату с номером 44. Комната была обустроена в стиле унисекс. Нельзя было с уверенностью назвать ее только мужской или исключительно женской. В ней себя уютно чувствовали и мальчики и девочки. Они устроились на полу. Пока Миша разливал вино, Вероника включила «Devour» Мэрелина Мэнсона.

– Плохо, что это не студенческая общага. Не с кем посидеть вечером и вот так вот выпивать ил просто проводить время.

– Да уж. Понимаю.

Они пили вино и слушали музыку около часа. Потом Миша поставил бокал и поцеловал Веронику в губы.

– Такие вкусные. – сказал Миша

– Еще раз поцелуй. И поймешь. Может, ошибься.

Он поцеловал ее еще раз и распалил сильнее. Они встали. Он взял ее на руки и положил на кровать. Продолжал целовать. Она перевернула его и стала сверху.

– Я хочу тебя… – тихо и нежно сказала она на ухо.

Миша одним движением двух рук снял через верх ее платье. Чуть приподнялся и стал посасывать соски. Она застонала и взяла его за волосы. Прижала к себе сильнее. Вероника расстегнула ремень и сняла с него джинсы с помощью ног. Он снял футболку. Она перевернулась сверху на нем создав позу 69 и взяла в рот. Глотая и нежно покусывая член, она постанывала от языка, что работал с ее клитером, как перышком. Затем она переставила ноги рядом. Освободив его голову она продолжала наяривать на пенисе. Миша взял и ввел ей во влагалище один палец. Медленно. И стал водить им туда-сюда. Затем два пальца. Вероника постанывала, давилась и чуть захлебывалась своими слюнями. Он остановил ее. Аккуратно положил на кровать и вошел в театр нежных и громких стен. Которые окутывали его член, гладили его и насыщались жизнью внутри, переводя весь спектакль в милозвучный стон голосовых связок. Сладкое ущелье гостеприимно разливалось своими водами на постель и бедра стонущей.

Миша стал ускоряться и перед тем, как кончить вытащил пенис подвинулся чуть выше в экстазе и наяривая рукой кончил ей на грудь. Она выгнулась, как мостик и издала длинный стон. Затем он протянул ей свой член и она лежа взяла его в рот и слизала, все что там было и проглотила.

– Вкусненько – улыбнулась Вероника.