– Нет, нет, не стоит, – снова улыбнулся Мантий-Мукоделис, поудобнее перехватывая ручку сумки, – я неоднократно летал на подобных судах, мы со всем разберемся, не беспокойтесь.

Они ступили на серебристую ступень, и лестница плавно понесла пассажиров наверх. Как только священники скрылись с горизонта, Гейс испытал большое душевное облегчение и направился к лестнице центра управления. Всё строение кораблей такого класса, как «Антарагон» Гейс знал наизусть и мог бы двигаться с закрытыми глазами, но на практике, да еще и самостоятельно такой лайнер пилотировать не доводилось. Лестница понесла его ввысь, по мере подъема вспыхивало освещение, и вскоре Гейс ступил в идеально круглое бледно-голубое помещение центра управления, где уже огнями межзвездных далей сиял пульт с многочисленными экранами, на которых вовсю шли самозапускающиеся программы, тестирующие лайнер на готовность к полету. Гейс присел в кресло пилота, погладил ладонью пульт и, счастливо улыбаясь, вставил в ухо крошечный капсюль связи с пассажирами. По завершению тестов на центральном экране появилось сообщение о готовности корабля к полету, Гейс включил базовые системы старта, и снаружи «Антарагон» расцветился бортовыми огнями. Спустя мгновение возникла едва ощутимая вибрация, которую давали разогревающиеся батареи десяти вспомогательных двигателей, должных вывести корабль на орбиту, прежде чем подключатся восемь основных. Четыре плавных толчка обозначили разворот крыльев из верхнего вертикального положения в нижнее и горизонтальное… Гейс, не глядя в иллюминатор, будто видел, как два крыла опускаются вниз, а два уходят в горизонтальную плоскость… Раздалось утробное, глубинное гудение, что означало полный разогрев батарей. Гейс выставил курс и дал команду старта, мгновенно ожила шкала набора высоты. «Антарагон» стартовал с взлетно-посадочной площадки космодрома «Вельсеверы» планеты Антиса.

Восторг от управления такой грандиозной, безупречно послушной красотой, как «Антарагон» настолько захватил Гейса, что он напрочь забыл о пассажирах. Судно миновало орбиту и как в ночные воды Океана, полные смутных огней никогда не спящих глубинных рыб, нырнул в Космос.

– Да, корабль прекрасный.

Гейс вздрогнул от неожиданности и обернулся. Прямо за его спиной стоял брат Эхатештамп.

– Прекрасный корабль, – повторил он, разглядывая пульт управления. – Вы должно быть очень хорошо разбираетесь в кораблях?

Гейс тряхнул головой и откашлялся, он мог поклясться, что по покрытию пола центра управления невозможно пройти бесшумно, шум шагов идущего предусматривался, как одна из мер безопасности пилота. Однако прямо за спинкой его кресла стоял абсолютно бесшумно подошедший брат Эхатештамп.

– Да, конечно, я хорошо разбираюсь в кораблях, – кивнул Гейс. Ему не ловко было сидеть перед стоящим братом, но встать он не мог, требовалось следить за приборами.

Брат Эхатештамп смутно напоминающий какое-то редкое животное со своими плотно прижатыми к черепу ушами вскользь осматривал интерьер центра управления, глаза его казались туго налитыми изнутри чем-то черным и упругим.

– Корабли такого класса, как правило, бывают полувоенными, да?

– Ну, разумеется, – Гейс немного удивился, но тут же вспомнил наставления Эри-Ривы, и решил ни в чем священникам не отказывать. Раз уж захотелось брату послушать про корабли, отчего же не уважить.

– Присаживайтесь, – Гейс изо всех сил вежливо кивнул на вспомогательное кресло помощника пилота рядом, – если вам интересно, я расскажу о корабле такого класса, как «Антарагон».

Брат Эхатештамп тихонько присел на край кресла, глядя в безбрежную панораму, распахивавшуюся перед ним.