У двери, понуро опустив головы, на рюкзаках подремывали Василиса и Артем, похожие на беспризорных воробьев. Злость, уже готовая закипеть в груди Аделии, взорвалась и моментально потухла.

– Эй, вы спите, что ли? – позвала она.

Дети подняли головы, сонно захлопали ресницами.

– Привет, тетя Ада, – вот так крипово звали ее только они, родные племянники.

– Чего не позвонили? Я бы раньше пришла. – Она уже отпирала дверь.

– Да ну, чего мы тебе мешать будем, – резонно отозвались близнецы, заползая в коридор и сбрасывая огромные уродливые ботинки.

Кажется, их так и называли uglyshoes.

Василиса добавила:

– Ты не думай, Ада, мы мешать не будем. Если на Новый год у тебя планы, фле́кси без во́рнинга. Мы зависнем дома. Тихо и спокойно…

– Или в подъезде посидим, если тебе хата не ю́занная нужна, – добавил Темка.

Аделия выглянула с кухни, покрутила пальцем у виска.

– Вы ничего не попутали? Сколько раз я предупреждала: никаких «фле́ксить», «ше́ймить» и «фи́ксить» в моем доме! Нормально говорите… И не глупости, сводники липовые… Что, мать с отцом сильно поцапались?

Подростки переглянулись, потупили глаза. Артем отозвался за обоих, по праву старшего – он появился на свет на пятнадцать минут раньше:

– А́грились… Ругались то есть, тихо, на кухне…

– Но долго, до утра, – добавила Васька.

– Потом папа уехал на работу, мама писала ему СМС. А потом велела нам собрать вещи, сказала, что им с папой придется ненадолго откинуться… м-м уехать и что она договорилась с тобой, чтобы мы пожили у тебя…

«Н-да, договорилась», – отозвалось с тоской и обидой на сестру.

Хотя, с другой стороны, никаких особенных планов на этот Новый год у нее не было, а встретить его с племянниками в любом случае лучше, чем одной. Не в пансионат же ехать в одиночестве, в самом деле!

– Пиццу закажете в обед, договорились? – крикнула она, уже забегая в лифт.

Опаздывала, как обычно по понедельникам.

Племянники сонно угукнули и захлопнули входную дверь. Аделия с сожалением подумала, что оставила запасные ключи на тумбочке, и получается, если эти двое вечером пойдут гулять, она не сможет попасть домой. Выскочив на улицу, рванула к остановке, на ходу набирая номер Василисы.

– Васька! Вечером чтобы были дома в девятнадцать ноль-ноль как штык!

– А че? Комендантский час?

– «Ниче», я без ключей и сидеть под дверью собственной квартиры не желаю.

– А-а, ладно, Темычу скажу. Пусть встречает.

– А сама? – Аделия замедлила бег, посмотрела на дорогу: маршрутка выруливала с проспекта.

– А у меня планы… типа свидание.

– Офигела? Мать вообще в курсе?

– Мать в отпуске, я на попечении крутой и прогрессивной тетки… Можно твоими духами надушусь?

– Не смей! – Аделия поменяла руку с телефоном, сунула замёрзшую в карман – греться. – И я не разрешаю… Ни свиданье, ни духи… Хотя за «прогрессивную» спасибо.

– Ну А-ада, – Васька заканючила, засопела обиженно.

– Категорично и однозначно – нет, – отрезала Аделия, мгновенно почувствовав себя старой и ворчливой. Добавила примирительно: – Пусть краш твоего сердца приходит домой, будете под моим присмотром чай пить.

Племянница окончательно приуныла. Аделия представила, как Васька одернула занавеску на кухне, откуда хорошо видно автобусную остановку и мнущуюся на морозе родственницу, как понуро прислонилась к откосу окна и закусила губу.

– Ну вот. Зря сказала.

Подъехала маршрутка, Аделия забралась в салон, плюхнулась на переднее сиденье и достала из кармана банковскую карту.

– Не зря. Если бы ушла без разрешения, то получила бы по шее и осталась без мороженого… И подарка к Новому году.

Василиса сопела:

– Так нечестно… Ладно, не задерживайся.