Нифель, однако, совсем не хотела на Землю. Ей было страшно от одной только мысли о том, чтобы вернуться. Чёрная морда Фьёра так и стояла перед глазами. Но под строгим взглядом капитана она, принудив себя, тихо произнесла:

– Хочу на Землю.

Маяк, словно насмехаясь над её пожеланием, тут же отреагировал: плитки под белыми кроссовками девушки раздвинулись, и подошвами Нифель оказалась на земле.

– Ох! – всхлипнул в отчаянии Аким.

Тулу подавил смешок и закашлялся – изо рта его при этом полетели дымные колечки, причём идеально круглые.

– Предлагаю проверить кота, а потом снова к вам вернёмся, – решил Аким.

Но с котом вышло совсем плохо: знаки быстро, с низким пением, сложились в надпись: «Пропасть, второй этаж, северо-запад, третий дом на улице Шеле».

Сторож хрипло засмеялся, даже выронил трубку изо рта, поймал и прыснул снова:

– Ай да Маяк! Ну и порадовал! Послал бы уж сразу к чёрту!

Аким густо покраснел.

– Предлагаю… Проверить лампочку! Мне кажется, лампочка перегорела, – окончательно отстранившись от дел, произнёс он, взял кота, корзину и вышел, хлопнув дверью. Слова его можно было перевести так: «Я не могу брать на себя такую ответственность. Решайте сами».

– Да, проверим! – согласился сторож. – Вы думайте, решайте! Если не учитывать, что работать придётся на Порядок, этого старого злодея, – то работа просто золотая! Но Ёся вносит в неё свой дух, – прощально пояснил Тулу и вышел следом, прикрыв дверь. Вместе с ним ушёл и густой запах табака.

Нифель, задышав свободней, прислушалась: зазвенели под шипами на пограничных сапогах железные ступеньки внешней лестницы, но лампочка больше не обсуждалась.

– Я ужасно проголодался, – послышался высокий голос Акима. – Немедленно брось свои шутки и угости меня ужином!

– Пойдём к вулей ладье! – согласился Тулу. – Уже жарится барашек, завтра будет славный пир, если они вернутся! А если не вернутся – всё равно будет пир, помин по смелым их душам! Я притащил туда семь бочек великолепного пива и пять бутылей этого мерзкого их арака.

Последняя фраза окончательно убедила Нифель в том, что верить капитану – себя не уважать. «Сухой закон на границе? Постеснялся бы так врать! Как же! Запрещены семьи? Ведь сам говорил: „скучаю по даме сердца“. Обманщик! В чём он ещё солгал? И всё-таки немного страшно… С другой стороны, чего плохого может сделать неопределённость? Это же почти как равновесие, а где-то я читала, что срединный путь – самый лучший! Вот! Значит, бояться и вовсе нечего! Попробую, а не получится – уволюсь! Спасу брата и вернусь в Смоленск. Может, к тому времени они поймают Фьёра?..»

Она ещё раз оглядела зал. Тот в ответ оглядел её: «Соглашайся, так будет лучше», – сложились зелёные буквы из мозаики на стене прямо перед ней. Маяк на самом деле хотел сказать, что погибнут ещё многие и многие люди, что разорвётся Граница, что Фьёр совсем обезумеет в своём поиске. Случится много зла, если сейчас она откажется от судьбы под крылом неопределённости. Духи видят мир во всех его бессчётных вариациях, и почти на всех линиях, где Нифель испугалась и не согласилась быть собой, эта история закончилась очень плохо, а здесь появлялся шанс на счастливую развязку. Иос тоже видел это, вручая Акиму ключ от Маяка.

Носа Нифель коснулся запах дыма, и ей неудержимо захотелось на ночной пляж, слушать прибой, попробовать арак, кажется, целого барашка бы съела целиком! Сколько можно думать! «Согласна», – шепнула она, зажмурившись, словно ожидая какого-то чуда. Но ни фейерверков, ни даже маленькой хлопушки не было – только руки ей вдруг оттянула громадная стопка бумаг. Нифель перехватила их покрепче и смело зашагала к выходу.