В аэропорту ее встретил старший сын Гевуш, мрачный и небритый после очередной бессонной ночи, проведенной под детские крики. Одной из таких ночей, которые выпадают на долю каждого молодого отца.

Обнялись, расцеловались, уложили багаж в машину, поехали домой.

– Ну, расскажи мне, какая она? – едва сев в машину, с радостным волнением в голосе спросила сына тата Римма.

– Кто? – устало отозвался он в ответ.

– Дочка твоя! Кто еще! Нателла! – возмутилась мать.

– Aааа… Ну, ребенок как ребенок… маленькая…

– А на кого похожа? На тебя похожа?

– Нет, мам, на меня она не похожа… – тяжело вздохнул мужчина.

– А на кого? На Альфию похожа?

– Мам… На Альфию она тоже не похожа.

– Как? А на кого тогда?

– Мам, она похожа на Ильдара.

– Как?

– Вот так вот… Дядя же ее, на него и похожа!

Ильдаром звали маминого младшего брата. В отличие от моей мамы, невысокой пухленькой брюнетки, чью национальность с виду определить было довольно сложно, он был типичным татарином, с характерными скулами и разрезом глаз. Тата Римма не то, чтобы имела что-то против Ильдара, но мое сходство с ним означало для нее одно – внучка родилась татаркой. Что скажет на это многочисленная армянская родня, друзья и знакомые? Брак сына с разведенной женщиной другой национальности и даже веры она уже как-то приняла, но ребенок непривычной для всех внешности? «Что делать, татарка так татарка, моя же внучка, наша же кровь!» – всю дорогу успокаивала себя Тата Римма.

Едва войдя в квартиру и наспех поздоровавшись с невесткой, Тата Римма сразу устремилась к детской кроватке, посмотреть на внучку.

Папа подошел к кроватке вместе с ней и расплылся в широкой улыбке в ожидании бурной реакции матери.

Из кроватки на нее своими огромными карими глазами из-под длинных черных ресниц смотрела маленькая девочка, точная копия ее сына в детстве. Даже черные кудряшки, обрамлявшие детское розовое личико, были точь-в-точь как у него. Шелковые.

– Уфффф! – с облегчением выдохнула Тата Римма и ткнула сына в бок: – Да это же наш Гевуш! Это же маленький Гевуш! Какая красавица у нас родилась! Красавица! Наша!

Теперь можно было спокойно разбирать корзины, садиться за стол и отмечать рождение внучки.

Когда приезжала в гости Тата Римма, кухня предоставлялась в ее полное распоряжение. Она сняла пальто, умылась с дороги и пошла доставать гостинцы и хозяйничать.

Первые четыре месяца моей жизни прошли в старом бревенчатом доме на улице Зеленая. Она и в самом деле была зеленой. По обе стороны улицы стояли небольшие одноэтажные домики, утопавшие в зелени ярких цветов и старых тенистых деревьев. К началу лета вся улица наполнялась ароматом роз и пионов, а к осени была сплошь усыпана желтой и красной листвой.

После отъезда Таты Риммы домой в Ереван жизнь семьи вошла в свою привычную колею. Мама целыми днями хлопотала по хозяйству, папа пропадал на работе, я спала себе в новенькой красивой коляске во дворе под старой яблоней и дышала природой.

А к зиме мы переехали. Позади остались длинные летние ночи: стрекот сверчка, жившего под сенями, крики соседского петуха на рассвете, бревна, уложенные ровной стопкой у стены дома и укрытые брезентом на случай непогоды; тихие осенние вечера: монотонное завывание ветра, стук дождя в окна и треск сухих поленьев в русской печи, скрип половиц деревянного пола под ногами, желтые занавески на окнах, мохнатый плед в желтую и коричневую полоску на кровати, серые алюминиевые ведра с водой из колонки в холодных сенях…

Наша новая современная квартира располагалась на третьем, самом верхнем этаже белого кирпичного дома номер четыре по Северной улице. Мама получила квартиру по очереди и была ужасно рада этому событию. В квартире было три комнаты, кухня, раздельный санузел и даже небольшой балкон. А еще в ней были центральное отопление, горячая вода и канализация. Здесь уже не нужно было носить воду из колодца, рубить дрова, заготавливать их впрок, чтобы топить ими печку с поздней осени и до весны. И в туалет через улицу ходить не нужно. А зимой можно сушить белье прямо на радиаторах! Тогда это называлось одним словом – «удобства», а «квартира с удобствами» считалась непременным атрибутом успешной жизни. Несмотря на то, что вся квартира едва умещалась на сорока квадратных метрах, маме она казалась пиком комфорта.