Ближе к полуночи я закончила свою работу, всех, кого можно было отправить домой, мы отправили, кто-то же остался в больнице для дальнейшего наблюдения из-за серьёзности ранений.

– Как у тебя дела?

Влада. Она выглядела уставшей: серый оттенок лица, синяки под глазами и усталость в глазах. Я обняла девушку, она тоже самое сделала в ответ.

– Немного волнуюсь… Пошли к автоматам с кофе?

Собеседница только кивнула на моё предложение.

– Что-то случилось? Почему волнуешься?

– Даже не знаю, как толком объяснить…

Я прикусила губу. Во мне недоверия больше, чем чего-либо другого… Порой это очень сложно осознать, а может, даже и принять. Я сама в себе ещё толком не разобралась…

– Попробуй начать с начала, если есть желание, – предложила девушка.

В некоторой степени она права, возможно, пришло время попрощаться с прошлым и начать жить нормально, как обычные люди. Ведь не только я была в такой ситуации, но и тысячи других женщин. Главное, найти в себе силы идти дальше, несмотря ни на что. И я рассказала Владе о произошедшем со мной, начиная с самой смерти родителей и заканчивая причинами переезда в Лакс.

Не могу сказать, что было очень уж просто вот так выложить все как есть, но после этого однозначно стало легче дышать. Камень молчания с души упал.

– Ого… Я даже и не думала, что ты через такое прошла! Да, ты немного закрытая, но для этого могла быть тысяча и одна причина… До такого я бы не додумалась…

Напарница замолчала, отпив кофе из бумажного стаканчика, который мы заказали, пока я рассказывала о своём прошлом.

– Да, как-то так получилось… – тоже отпила я кофе. Он успел остыть. – Нам, наверное, нужно возвращаться, я ещё хотела у Лидии кое-что спросить.

– Да, нужно ещё работать! Ты главное не думай слишком о прошлом, оно для этого и прошлое. Увидишь, всё будет хорошо. Здесь ты в безопасности!

Влада обняла меня, а я её в ответ, и только после этого мы спустились в зону скорой помощи. Она ушла в свой отдел, а я пошла искать Лидию.

Женщина нашлась в одной из приёмных комнат, она просто лежала на постели с закрытыми глазами. Ей тоже сегодня пришлось потрудиться.

– Лидия, простите! – постучала я об косяк открытой двери, и моя начальница сразу же открыла глаза.

– Ох, Алиса, прости. Устала как собака, присоединяйся! – указала она на вторую кровать рядом со своей.

– Я просто хотела спросить… – На меня вопросительно посмотрели. – Джалиан был ранен, вы не знаете, как он?

Лидия нахмурилась и сменила положение на сидячее.

– Ты только не волнуйся… Я так поняла, у вас там химия пошла, ещё с первой встречи это видно было. Ему хорошо досталось. Пошли.

И меня куда-то повели. Страх охватил всё внутри…

– Куда мы идём? – решилась я задать вопрос.

– В реанимацию, он там находится. Мы, к сожалению, ничего толком не можем сделать. Пытались даже биополем подпитать, но он их не принимает.

Она сказала во множественном числе. Значит, многие уже пытались ему помочь… В некоторой степени я понимала этот жест.

– Всё так плохо?

Перед глазами уже стоял крианец в предсмертном состоянии в окружении подчинённых в чёрных плащах и с голубым свечением из глубины капюшонов.

– Нет, он держится, но в коме. У них это система защиты организма, будто в спячку впадают. Замедляются все функции а ожидании подходящего донора энергии… Он здесь.

Мне указали на дверь и оставили одну принимать важное решение: зайти внутрь и признать, что крианец мне не совсем безразличен, или же развернуться и уйти. На второй вариант у меня не хватало сил, я не могла перешагнуть через себя и просто уйти, даже не увидев его.

Осторожно я взялась за дверную ручку и медленно повернула, будто она меня укусит если сделаю резкое движение. Дверь открылась, а я не услышала привычного шума приборов. Ни звука биения сердца через мониторы и датчики, ни шипения кислородной машины. Полная тишина… Но он был там. Лежал на постели, будто спал. Плащ куда-то делся, и я увидела его настоящего. Не веря своим глазам, я подошла ближе к постели… Длинные каштановые волосы доставали до плеч, голубые татуировки на лице и руках… Под слоем чёрной одежды угадывалось рельефное тело. Он просто спал… Но не было видно движения грудной клетки.