Еще у каждой Тени есть пара. Как вторая половинка. Но трудно найти кого-то более непохожего на Дайну, чем Руф Тангл. От его незрелой, голубоглазой жизнерадостности откровенно тошнило. Сам Тангл выдумал для себя какую-то привязанность между ними, оттого мисс Уиквилд старалась держать свою пару на расстоянии. И это ей удавалось достаточно успешно.

Однако в подобные ночи Дайна частенько спрашивала себя: а не растолкала ли я всех, кому могу быть нужна? Безусловно, ей хотелось найти виноватого где угодно, только не в отражении. Она обвиняла наставника в том, что он не смог научить маленькую Тень жить в гармонии. Конечно, Сэр Маркус тоже не умел этого, но тут заканчивались ее проблемы и начинались его. Размышления уводили глубже и глубже в липкое мрачное прошлое. В клочок детства, которого попросту не было.

Лежать в давящей тишине в какой-то момент сделалось совершенно невыносимо. Дайна спустила ноги на пол. Нежный полумрак ластился к лицу. Мисс Уиквилд не умела распоряжаться личным временем: безделье тяготило хуже болезни. Благо, что это самое «время» выпадало слишком редко. Мастер Тени словно нарочно старался занять ее хоть какой-нибудь ерундой, не позволяя Дайне участвовать ни в чем серьезном. Вот и с утра она наверняка получит очередной никчемушный приказ из серии «бесконечная засада на краю вселенной, где ничего не происходит».

Остальных Теней привлекали на помощь ОПам, на устранение чрезвычайных ситуаций. Одну Дайну никогда. Хотя с ее способностями эта Тень могла оказаться невообразимо полезной. По крайней мере, она сама считала именно так.

«Новый приказ уже через несколько часов. И все войдет в привычное русло», – уговаривала себя Дайна. Хорошо было бы найти замену когда-нибудь и бросить все к такой-то матери, но как она станет жить после? Если Тень и так не нужна Ордену, зачем тянуть лямку? Правда Дайна прекрасно понимала, что умеет только служить, а, получив «свободу», просто умрет от тоски. Конечно, ее стаж не шел ни в какое сравнение со стажем Борджеса – тем не менее, его слова: «учиться жить по-другому старине Найджелу поздно» – относились и к ней тоже.

Наставник говорил, что тяжело только первое время. Это оказалось неправдой. Жить в полном одиночестве день за днем – невыносимая пытка.

Дайна приблизилась к окну и легким движением отдернула штору, впустив робкие бирюзовые лучи. Они ей что-то напоминали… Фонари грустными глазами смотрели на мостовую, выгнув тонкие шеи, будто сказочные звери. Больное воображение нарисовало полупрозрачную мужскую фигуру, стоящую в столбе света. Несуществующий прохожий поднял голову и – пропал. Мисс Уиквилд моргнула.

Внезапно пейзаж ожил: совершенно реальный горбатый тип вынырнул из темноты. Дайна вернула штору на место и поспешила вниз, поскольку дверной колокольчик голосил, как сумасшедший.

Найджел дышал тяжелым перегаром. Масляные глазки смотрели виновато. Пока мисс Уиквилд звенела блюдцами и кофейными чашечками, гость смирно сидел в углу. Положа руку на сердце, Тень могла признаться, что наличие компании, пусть и такой, скрашивало ей существование.

– Прости, что нагрубила. – Дайна перенесла на стол сахарницу.

– Прости, что ушел так… и что перехватил твоего кобольда. – Найджел снял потрепанную куртку и повесил на дверь.

– Может, оно и к лучшему. – Мисс Уиквилд внимательно следила за кофе в пузатой турке.

– Слышал о происшествии в парке, – осторожно начал Найджел. – Понимаю, твои настоящие задачи гораздо опаснее, но все же… Как ты?

– Нормально, – едва заметно улыбнулась Дайна. – Спасибо за заботу.

Борджес нервно пригладил редкие седеющие волосы. В комнате ощущалось напряжение. Неловкий разговор споткнулся и силился не рухнуть в пропасть безмолвия.