– Что? – удивился Макс, естественно, в стилях живописи и музыки он не разбирался.

Эля не стала ничего уточнять и разъяснять, только промолвила:

– Я когда-нибудь тебе расскажу об этой музыке, думаю, найдём для этого время в будущем.

Макс обрадованно ответил:

– Конечно!

Почти все танцы Влада танцевала со Славой, он приглашал только её. Макс так ни разу и не пригласил на танец ни Катю, ни Владу Катя негодовала! Она давно уже чувствовала себя взрослой и решила продемонстрировать это перед друзьями. Девушка села около телефонного столика и начала демонстративно названивать всем подряд знакомым мальчикам, показывая голосом свою взрослость и жалуясь, что сейчас на дне рождения у подруги ей так скучно! Но никто не слушал её речей, не понял её обид и не обращал внимания на её дерзкое поведение.

Когда в зал Влада внесла огромный торт с зажжёнными свечами, все весело кричали, поздравляли Эвелину, обнимали и целовали её. Все, кроме Кати. Потом Катя громко произнесла целую тираду насчёт того, что ей нельзя есть много сладкого, так как она следит за своей фигурой. Она резко встала из-за стола и направилась к выходу. Никто не пошёл её провожать. Только Варвара Петровна, услышав шум в прихожей, кинулась помогать Кате одеться и успела засунуть ей в сумку пакетик с собственноручно приготовленными хачапури. Эля вышла попрощаться с Катей, но получилось всё как-то неловко. «Ну и пусть, – подумала она, – не до неё сейчас».

Затем все, утопая в мягких кожаных креслах и слушая бой настенных часов, пустились в воспоминания о даче, купании в Бездонном озере, поездках на лодках по Москве-реке, посещении тёмными вечерами открытого кинотеатра.

– Слушайте, а надо бы выбраться в Серебряный Бор, попрощаться с ним, проверить, стоит ли наша дача или её уже снесли, срубили ли куст бузины около лестницы? Сколько лет мы там прожили, а, девочки? – весело спросил Слава.

– Да, долго, с раннего детства. Ты что, забыл, как нас в колясках там катали? – добавила Эвелина.

– Этого я, конечно, не помню, – шумно захохотал Славик, – помню только, как вы с Владкой катались на трёхколёсных велосипедах, и ты тогда свалилась с него, орала на всю территорию!

– Да как ты можешь это помнить? – засмеялась Влада. – Ты от горшка два вершка был тогда.

– Да я всё помню! – кричал возбуждённый Славик.

Все хохотали, молодость брала своё, но Эля вдруг заметила, что от этих разговоров-воспоминаний Макс как-то мрачнеет. Видимо, подспудно он уже сейчас понимал, что скоро ему надо будет надолго уехать учиться в другой город, и что им с Элей предстоит долгая разлука. Но мысль эта была какой-то далёкой, неоформленной, хотелось верить только в хорошее.

Под конец вечера, когда все стали расходиться, Максим не сводил с Эли глаз, а она с него. Она чувствовала: он в её власти! В последний момент, когда Максим вышел на лестничную площадку, его испуганный и молящий взгляд, направленный на Элю, просто потряс девушку.

Прошло полгода, Эля закончила школу, а Влада перешла на третий курс института. Девушки стали совсем взрослыми, но положение, которое сложилось в семье в связи с уходом отца, продолжало угнетать их настроение. Ко всему прочему в их жизнь внедрилась новая тема: Влада, прежде спокойная и уравновешенная, вдруг страстно влюбилась в одного молодого человека.

Все домашние чувствовали какой-то вызов в её стремительных чувствах к парню-грузину. Рита понимала, что эта скороспелая любовь – своего рода протест против отца, его ухода, всего того, что творилось в доме. Влада всегда любила отца отчаянно, ведь она была первенцем и два с половиной года – одним ребёнком в семье. Единственным и желанным, на которого все молились и выполняли все его желания.