– Командир, я не могу встать на орбиту по предписанному режиму. – Штурман, летчик-испытатель высшей категории Сергей Иванченко озабоченно изучал информацию на мониторе.

– Поясни. – Короткая команда капитана.

– Корабль постоянно уводит в сторону, как только мы оказываемся на теневой стороне планеты. – Объяснил причину своего беспокойства штурман. По полетному заданию космолет должен был зафиксироваться на геостационарной орбите планеты, а астронавты должны совершить посадку на спускаемом модуле.

– Варианты? – Командир экипажа, импозантный индус Ратнам, профессиональный военный эксперт, был по обычаю немногословен.

– Я могу зафиксировать положение корабля, но лишь под управлением бортового компьютера с постоянной корректировкой положения. – На простом языке это означало, что корабль не сможет висеть на орбите планеты как обычный неуправляемый искусственный спутник, а будет постоянно включать двигатели для компенсации необъяснимого пока смещения.

– Это потребует постоянного присутствия на корабле?

– Думаю, первые два-три дня для оценки стабильности положения. Ну и потом, естественно, непрерывный контроль положения, но это можно уже и с поверхности планеты делать, как и планировалось изначально.

– Приступай к выполнению.

– Есть!

Штурман принялся рассчитывать программу стабилизации космолета, а остальной экипаж готовился к высадке. Спускаемый модуль предстояло включить, проверить в виртуальном режиме, дождаться прохода корабля над заданной точной высадки. Корабль совершал облет планеты для стабилизации на орбите, свободные от заданий члены экипажа с любопытством разглядывали их новый дом.

С орбиты Земля-Б выглядела впечатляюще. Почти в два раза большего, чем родная Земля, диаметра, новая планета имела четко упорядоченную материковую структуру – вся поверхность была разделена на практически ровные огромные квадраты, отчего напоминала шахматную доску, где черные клетки это суша, а белые – вода. С той лишь разницей, что ни один квадрат суши не имел соприкосновения с другим, а был отделен узкой полоской водной (морской?) глади. Каждый квадрат суши был покрыт густой растительностью, но на каждом из этих островов преобладал какой-то определенный вид.

– И кто же мы будем в этой партии, пешки или короли? – Задумчиво произнесла психолог-медик японка Фусико, похожая на ожившую изящную фарфоровую статуэтку.

– Человек царь природы! – Решил сумничать известной фразой из прошлого радиоинженер, по совместительству астрофизик американец Фред.

– Это у нас, на Земле. Да и то, как оказалось, все совсем не так. – Парировала медик. – Здесь нам еще предстоит узнать правила игры.

Штурман завершил отладку программы стабилизации космолета и доложил о готовности к высадке.

– Ты остаешься на орбите? – Уточнил командир.

– Думаю, пока да. Спущу вас с грузом на поверхность и вернусь. Понаблюдаю день-два за работой стабилизатора, потом присоединюсь к вам.

– Принято. Экипаж, надеть скафандры, приготовится к высадке!

Спускаемому модулю понадобилось всего три рейса орбита-поверхность для доставки на планету оборудования, материалов и экипажа. Штурман вернулся на космолет, остальные взялись за развертывание первой в истории человечества инопланетной колонии. Огромный защитный купол, их будущий дом на ближайшие месяцы, смонтировали достаточно быстро, всего за три с небольшим часа. Командир не разрешил сразу же снять скафандры, несмотря на данные зондов о пригодности атмосферы для дыхания. Он хотел убедиться в безопасности вверенных ему людей и перестраховывался. Лишь когда защитный купол был полностью смонтирован и проверен на герметичность, биолог-химик, грубоватая вопреки распространенному мнению француженка Мишель сделала три контрольных замера проб воздуха. Все три пробы подтверждали безопасность местной атмосферы. Командир Ратнам аккуратно отстегнул гермошлем, осторожно вздохнул, снял шлем окончательно и положил на землю. Постоял несколько минут, прислушиваясь к собственным ощущениям, потом одобрительно махнул рукой, разрешая команде разгерметизировать скафандры.