Подкрепившись, я и Эми вышли из закусочной и направились вдоль берега туда, где в отдалении виднелся старый лес. Справа над нами возвышалась скала, у подножия которой и раскинулся город. Где-то вдалеке на ровной глади озера черной точкой застыл странный камень, на который я обратил свое внимание в первую ночь после пробуждения в особняке дяди Гауса. Теперь он, казалось, находился от меня еще дальше, чем прежде.

Общаться с детьми я умел довольно плохо. И все же девочка, шагавшая рядом со мной и с интересом поглядывавшая по сторонам, словно бы ничего от меня не требовала. С ней было так легко, как если бы я знал ее с самого рождения. Она обладала загадочной особенностью тонко чувствовать истинные эмоции людей, интуитивно устремляясь к чему-то хорошему и ограждаясь от всего плохого.

– Эми, могу я задать тебе один вопрос? – осторожно начал я, заметив, как моя спутница в тот же миг насторожилась, будто догадавшись, что разговор для нее может оказаться не из приятных. – Если не хочешь, не отвечай. Но иногда такие вещи стоит кому-то рассказать, чтобы на душе стало легче.

– Вы хотите спросить, что так сильно разозлило маму сегодня утром?

– Да.

– Это секрет.

– Секрет, который ты не можешь мне доверить?

Она остановилась и долго смотрела мне в глаза. Потом неуверенно кивнула и, взяв меня за руку, тихо произнесла:

– Наверное, вам я его доверить все-таки могу, дядя Эндрю.

– Так что между вами произошло?

– Маме не нравятся мои друзья.

– Друзья? Ты говоришь о двух мальчишках, которые…

– Нет, – прервав меня, покачала головой она. – Лестер и Даррен отвратительны. Я никогда не стала бы общаться с ними.

– Тогда кого ты имеешь ввиду? Насколько мне известно, в особняке Гауса Кринсби больше нет детей.

– Разве дружить можно только с кем-то твоего же возраста? Вас, например, я тоже считаю своим другом, дядя Эндрю. – Она посмотрела на меня тем взглядом, противиться которому не смог бы, наверное, никто на свете.

– Ты права, Эми, – улыбнулся я. – Конечно же мы друзья.

– Но с теми, кто не нравится маме, – продолжила девочка, – есть одна огромная проблема.

– И какая же?

– По непонятной мне причине никто вокруг их не замечает. Должно быть потому, что они другие. Мама предупреждала, чтобы я не разговаривала сама с собой и не воображала всякие глупости. И что врать – очень плохое занятие. Только вот я всегда говорю правду. Это злит ее еще больше. Возможно, дело в том, что у нее, в отличие от меня, нет Мирабеллы.

– При чем здесь твоя кукла?

– Они общаются со мной через нее.

– Скажи честно, Эми, ты сама придумала их? Это своего рода игра?

– Никакая это не игра! – возмутилась моя собеседница. – Вы будто повторяете слова моей мамы! Но эти люди настоящие. Такие же настоящие, как вы или я. Они существуют на самом деле, не сомневайтесь.

– Как давно ты начала разговаривать с ними?

– Мы познакомились всего несколько дней назад. После того как я и мама приехали в дом дяди Гауса. Там их довольно много, пусть видела я далеко не всех.

– Правда? Остальные прячутся от тебя? – спросил я, сам толком не понимая, что это за разговор и куда он может нас привести.

– Дело не в этом, – покачала головой Эмилия. – Для чего прятаться тому, кого и так очень сложно увидеть? Просто не все из них желают стать моими друзьями. Как и любые люди, некоторые из них бывают добрыми. Другие – злыми. И самая злая из них Миранда.

– Кто же она такая?

– Не знаю.

– Тогда почему ты настолько уверена, что она – самый нехороший человек во всем доме? – поинтересовался я.

– Потому что остальные рассказали мне об этом. Они объяснили, нужно во что бы то ни стало остерегаться ее. Друзья ведь не врут друг другу, правда?