Однако нечто в нем все же отличалось. Теперь мрак не обволакивал целиком хрупкий образ. Тусклый лунный свет падал на бледную кожу, отражаясь от нее блеклым мерцанием. Аккуратное платье выглядело знакомым, сразу же подсказав, кто его молчаливая владелица.

Осторожно приблизившись, я встал рядом, по другую сторону неширокого пространства коридора. В царившей вокруг атмосфере ее облик уже не казался таким отталкивающим. Напротив, он вполне вписывался в это таинственное сочетание холодного света и вязкой ночной тьмы.

– Любите наблюдать за другими из окна? – чуть улыбнувшись, спросил я.

– Порой это занятие открывает о людях очень много интересного, – ответила Офелия, не поворачиваясь.

– Вы уверены, что остальные не против?

– По-вашему, мне и правда нужно для этого их разрешение?

– Действительно. – Моя улыбка стала чуть шире.

– Все мы прибыли сюда, чтобы отдохнуть. Провести время как нам нравится. Так, по крайней мере, было сказано в приглашении. Но суть в том, что каждый привык отдыхать по-своему. Разве нет? Мне, например, интереснее смотреть со стороны, особенно ни во что не вмешиваясь.

– Совсем забыл представиться, – спохватился я. – Мое имя Эндрю.

– Офелия. Впрочем, вы, должно быть, и так уже об этом знаете.

– Простите, Офелия, но еще утром я заметил, что вы непохожи на того, кто собирается хорошо провести здесь время. Пусть сейчас вы фактически и утверждаете обратное.

– Трудно отдыхать, когда знаешь, что жить тебе осталось не так долго, – с какой-то небывалой легкостью пожала плечами она.

– Вы… больны?

– Все мы чем-то больны, если согласились приехать сюда. Вы так не считаете? У каждого есть какое-то отклонение, какие-то проблемы, которые вытеснили его из привычного ему мира, заставив отправиться в это Богом забытое место.

– Я прибыл сюда по доброй воле.

– Неужели? Возможно, вы искренне верите в это, не видя всей правды.

– И какова же она?

– Раз в десять лет потомки рода Кринсби слетаются в этот особняк, как безвольные мотыльки на свет мерцающего в кромешном мраке пламени. Нечто притягивает нас. Нечто страшное. И, чем бы оно ни было на самом деле, эта сила гораздо могущественнее нашей пресловутой воли. Даже в вашем случае.

– Предпочитаю объяснять наше желание следовать семейной традиции немного более прозаично, – осторожно сказал я.

– Как, если не секрет?

– Все мы падки на бесплатные обеды и возможность провести время в этом прекрасном месте, почти ни в чем себе не отказывая. Насколько мне известно, никто из нас, кроме Гауса Кринсби, не добился в жизни особых успехов. Так почему бы не позволить себе пожить в столь огромном доме хотя бы раз в десятилетие?

– А вам не кажется это странным?

– Что именно?

– Тот факт, что удача по какой-то неведомой причине сопутствует лишь этому загадочному человеку? – чуть повернулась ко мне Офелия. Лунный свет отражался от ее глаз, и сейчас они выглядели особенно холодными. – Разве нас с ним не объединяют родственные связи? Разве потомки не должны были получить часть его состояния? И, если детей у него нет, почему, имея такое богатство, он ни разу не попытался помочь кому-то из нас? Не послал и цента даже на похороны тех, кто приезжал к нему постоянно. При этом никогда не забывает отправлять свои чертовы приглашения.

– Он не обязан делать этого. В конце концов, нам он ничего не должен.

– Наверное, так и есть, – кивнула девушка. – В этом, собственно, вся проблема. Мы ровным счетом ничего о нем не знаем. Ни то, кем он приходится каждому из нас, ни то, чем он на самом деле занимается.

– Он – своего рода наша семейная легенда. Талисман, если хотите, – попытался пошутить я.