Последнего зовут Кристиан Ньюсом, и он не похож ни на одного советника по инвестициям, каких мне доводилось видеть в жизни. Скорее он похож на модель Келвина Кляйна, по крайней мере от макушки до пояса – это все, что видно на фото.

Он молод, ему чуть за тридцать, на сайте два его снимка, на обоих он в хорошем костюме, без галстука, с распахнутым воротом явно накрахмаленной белой сорочки. Плечи широкие, шея крепкая, мускулистая. Наверное, потому и галстук не носит – выставляет напоказ красивую шею. Спортом, поди, занимался в свое время, но точно не единоборствами – кто ж захочет портить такую красивую мордашку, эти твердые скулы с легкой небритостью, большие голубые глаза, волну зачесанных назад волос, из которой выпадают отдельные прядки – весь этот тщательно культивируемый небрежный вид… Знает, мерзавец, до чего хорош, и это бесит.

Но у него вид типичного победителя по жизни, это нельзя не признать.

Читаю дальше. Биография впечатляет: Гарвард, МБА, на рынке начал работать еще студентом.

На его веб-сайте есть статья из журнала «Форчун» тринадцатилетней давности – от марта 2009-го – о молодом Кристиане Ньюсоме, который одним из первых инвестировал в кредитные дефолтные свопы перед самым началом кризиса 2008 года, точно предсказав то, чего не сумели предсказать другие, – крах рынка обеспеченных ипотекой ценных бумаг. Ему тогда был двадцать один год.

Другая статья, из «Ньюсуик», трехлетней давности, о новом предприятии Кристиана Ньюсома, в которое небольшая группа инвесторов вложила 500 млн долларов.

«…Ньюсом, который не любит раскрывать подробности ни о планируемых им ходах на финансовом рынке, ни об инвесторах, чьи интересы он представляет, проговорился, что в сравнении с его новой идеей “кредитные дефолтные свопы покажутся детской забавой”…»

Я пью кофе. Перечитываю обе статьи. Долго смотрю на фото.

Потом берусь за телефон и назначаю встречу.

Сегодня я встречался с тобой в твоем кондоминиуме на Мичиган-авеню. Как же он упрощает все, этот твой кондо… Я всегда могу забежать туда после работы, а ты – приехать под любым предлогом, который нужен, чтобы съездить в город.

Итак, я это сделал. Мы. Мы это сделали! Все, что я говорил насчет Вики, правда, но мы все равно это сделали, и я уже не могу остановиться.

А еще мне не терпелось показать тебе телефоны! Я не стал предупреждать заранее. Хотел сделать тебе сюрприз.

Но сначала о главном. Как только я вошел к тебе, мы разделись и занялись этим прямо у окна, выходящего на Мичиган-авеню, – на четырнадцатом этаже, причем твоя спина была прижата к стеклу. Это, кстати, не так просто, как показывают в кино, – я думал, у меня спина треснет, так что кончать все равно пришлось на твоей кровати.

Потом мы пили вино, а меня так и подмывало показать тебе их. И я показал. Ярко-розовый телефон для тебя, зеленый – для меня.

Ты долго молчала. Мое сердце занялось ритмической гимнастикой, но не здоровой, а такой, от которой наступает жжение в груди.

– То есть теперь я твоя любовница? – спросила ты и посмотрела на меня.

– Я просто… подумал, что хорошо, если мы сможем общаться…

– И ты хочешь иметь возможность позвонить мне перед тем, как трахнуть.

– Нет, это… совсем другое.

– Теперь я – твоя девушка по вызову? Как твоя жена до встречи с тобой… Значит, ты хочешь, чтобы я была как твоя жена? Тебе нужна вторая Вики?

– Да нет же, слушай, все совсем не так. – По-моему, я сказал что-то в этом роде. Не помню, какой бессвязный протест срывался с моих губ.

Зато я отлично помню, что было дальше. Ты подошла ко мне. Подошла нарочито медленно, точно фланируя, но так, что у меня подогнулись колени. Мне кажется, слово «фланировать» придумали специально для тебя, Лорен, чтобы описать именно твою походку. Стилистически той сцене не хватало только саксофона, который наигрывал бы вдалеке.