Женщина по имени Кара тоже намеревалась выжить, пусть она и не сразу нашла в себе силы на это.

Мой взгляд привлекло что-то блестящее среди листьев и мусора, возле упавшей тумбочки. Украшение, подумала я, возможно, какая-то памятная вещь. Вероятно, что-то принадлежавшее Кэролин. Используя длинный обломок покрашенной в мятный цвет кровли, я откинула в сторону мусор. И увидела часы.

Тик-так. «Фи-фа».

Услышала ли я тиканье до того, как подняла часы? Нет, эти часы молчали. Тиканье, которое я услышала, раздавалось не в трех метрах от меня, а прямо у меня в ухе, как если бы рука, носившая часы, сжимала мое горло. Тиканье не принадлежало этому мирному, спящему дому. Я не хотела, чтобы оно было тут. Своей палкой для раскопок я подцепила маленький гнутый гвоздь, а им поймала часы, словно опасную, но знакомую рыбу. Стекло было разбито, обе стрелки остановились и показывали двенадцать. Полночь. Не в это ли время ударил смерч? Я точно не помнила.

Не прикасаясь к часам, я бросила их в мутную лужу и затолкала глубоко в мягкую землю моей палкой. Потом я положила на них кирпич и сверху еще три штуки. Памятник, могила, смерть эпохи.

Чувствуя себя легкой и полной достоинства, словно я оказала одинокому дому важную услугу, я вернулась к моей стене и заглянула внутрь. Тишина. Прекрасная и цельная. Гвоздь в моем кармане все еще казался теплым на ощупь, и я понимала, что мои мысли и поступки граничат с безумием. Но я так долго оставалась разумной в эпицентре безумия. Неужели мне нельзя слегка спятить, пока никто не видит, пока я полностью и совершенно одна впервые за бог знает сколько времени?

Комната казалась родной. Меня охватило желание войти внутрь и вымести оттуда мусор. Хотя я никогда не занималась серьезным ремонтом, я довольно хорошо знала, как пользоваться молотком, и понимала, что смогу починить стену, если захочу. Конструкция казалась простой: внутри гипсокартон, снаружи доски и кирпич. На самом деле мы с детьми могли бы починить все здание, снова сделать его домом, повесить кормушку для птиц за окном гостиной и построить будку для Херши под большим пеканом.

Смехотворная мысль, разумеется, но я безрассудно влюбилась в это место. Оно находилось в часах езды от школ детей и моей работы программисткой, и офиса газеты в Литл-Рок, где я подрабатывала. А что, если я найду другое такое же место, только еще ближе, еще ближе к совершенству?

Я развернулась и медленно пошла к машине, полная энергии и с улыбкой на лице. Что, если мы найдем не дом, разрушенный торнадо, а маленький участок земли, и просто построим именно такой дом, какой мы хотим? Я посмотрела назад. Точно такой же, как этот, меня вполне устроит.

Я выросла в Висконсине и рано научилась использовать топор, чтобы отрубать короткие ветки от деревьев, которые папа валил для костра. Я самостоятельно смастерила книжный шкаф в первом купленном доме, из куска фанеры я выпилила для детей игру, где нужно закидывать мячики в отверстия. Для строительства дома требуются те же самые навыки: отмерить, отрезать, прибить. Так почему бы мне не построить дом?

Я повешу красные шторы в спальне на втором этаже, чтобы они надежно спрятали меня от любопытных Варвар, и сделаю этот дом моим. В строительстве самое дорогое – не материалы, а труд.

Хотя мысль о себе и детях в роли строительной бригады казалась смешной, мне очень понравилась идея. Конечно, она выглядела немного дикой, но это был первый из придуманных мною планов, который казался реалистичным и соответствовал нашему ограниченному бюджету. Я знала, что мы можем это сделать. Строительство дома докажет, что мы сильны. Оно докажет, что, несмотря на то, как глупо я поступила, так долго живя с идиотами, я все еще кое-что соображаю. Стройка многое докажет – и в первую очередь то, что мы живы.