А потом он без предупреждения приезжает в Кусу на выходные. Наташа плавится от счастья: внутри нее все-таки теплится робкая надежда, что она достойна счастья не меньше, чем эти идеальные городские девы.

Макс встречает ее у сверкающей чистотой белой машины, небрежно навалившись на капот, одетый в светлые рваные джинсы и белую облегающую майку, перекинув через плечо серого цвета классический пиджак. Он держит в руке алую розу и дарит ее Наташе, когда та подходит к машине. Он открывает перед ней дверь, садится за руль и спрашивает, куда она хочет поехать. Наташа, которая до сих пор не верит своему счастью, называет единственное в Кусе место, которое по-настоящему любит.

Аргус выпирает острыми каменными гребнями, вгрызается в реку, мрачно нависает над лесом. Древний, могучий, опушившийся вековыми соснами, он когда-то плескался в теплых водах океана, поднимался вместе с Уральскими горами, отгоняя прочь воду, медленно дряхлел, наблюдая становление человечества. Он видел много жизней, глядел на сотни драм, разбивал тысячу судеб и все равно стоит, непоколебимый, безразличный. Ай бежит внизу голубой лентой, символом обновления, обнимает подножье скалы, с любопытством заглядывает в грот, ласково гладит молчаливую древность и, не найдя ответа, уносится вдаль. Наташа любит стоять на самой крайней точке гребня, раскинув руки, осознавая себя верхней точкой в тысячелетней истории Земли. Здесь она чувствует, что не зря существует. Этот древний риф рождался, взрослел и медленно дряхлел для того, чтобы однажды родилась она, Наташа. Эта магия завораживала ее, питала энергией и силой. Именно об этом она рассказывает Максу, пока они сидят на острых неудобных скалах, любуясь на раскинувшийся перед ними сосновый лес и панораму Уральских гор вдали.

– Да, супер, – кивает Макс. Он постоянно ерзает и прихлопывает то комара, то мошку. Наташа разочарованно вздыхает, не получив вразумительного ответа на свое откровение.

– Неудобно только сидеть, скалы острые, – продолжает он. – И мошки доконали. Но красиво. Тебя не кусают разве?

Наташа молчаливо качает головой. Говорить ей больше не хочется. Единственная ее мечта здесь и сейчас – впитывать в себя окружающий пейзаж, вертеть в руках аленький цветочек, сходить с ума от счастья быть рядом с Максом.

– Хотел у тебя спросить, – говорит вдруг Макс. – Давай представим: мы с тобой в каком-нибудь прекрасном месте. На берегу океана. Песок шелковистый, мошек нет, сидеть удобно. Теплые волны ласкают ступни. Солнце садится, и вдруг от его лучей камни на берегу начинают сверкать и искриться. Сказочное зрелище. Представила?

– Да.

– Эта красота продлится полминуты максимум. Как ты повела бы себя в этот момент?

– Сидела бы и смотрела, вбирала бы в себя эту красоту, чтобы запомнить ее в мельчащих подробностях.

– Интересно. Почему не сфоткать?

– Никакая фотография не сможет запечатлеть красоту этого момента в полной мере. Если ты не профессиональный фотограф с очень дорогой техникой или не классный художник. Я ни то, ни другое, к сожалению. Поэтому могу только запомнить, сохранить красоту внутри себя.

– Это супер… Ты необычная такая …

Наташа чуть не урчит от удовольствия, как кошка, которую только что похвалили. Ей нравится быть для него особенной, неповторимой, такой, какой он еще никогда не встречал, нравится думать, что Макс – ее прекрасный принц, а она – его необыкновенная, одна-единственная принцесса. Она боится, что сказка вот-вот закончится и старается вобрать в себя как можно больше ее красоты, пока солнце окончательно не село, и камни не перестали искриться.