По этой же причине я исключил и все прочие стволы различного производства – мягких свинцовых пуль они не использовали.

А данный ствол выстрелил ещё раз – я это обнаружил в отчётах. Точно такой же выстрел – в горло. Да, у убитого в тот раз не имелось бронежилета – но, снайпер стрелял всё так же – именно в это место.

И вот это уже почерк…

Но работа на полигоне, тем не менее, остаётся моим приоритетным делом. Мы тут все «пашем», не покладая рук. Кстати, когда я пояснил коллегам по группе значение данного выражения, народ проникся – и теперь частенько вворачивает в свою речь ещё и другие, чисто русские, словечки, которым я их обучил. Всё же, надо отдать должное, русские умеют кратко и ёмко описать одним словом целый процесс!

Сегодня задача стандартная и хорошо знакомая – вывод вип-персоны из угрожаемой зоны. Таковой же зоной, в нашем понимании, может быть вообще, что угодно. В отличие от армейцев, у нас подобные задачи возникают преимущественно в городской застройке, а не в чистом поле или в лесу. Нет, разумеется, мы и эти варианты тщательно отрабатываем, но сейчас у нас именно городская обстановка.

Сколько я помню события последнего времени, именно там чаще всего и происходили с нами всевозможные неприятности…

Состав группы обычный – два автомобиля, шесть человек команды, плюс старший группы и собственно – охраняемое лицо. Обстановка имитирует обычную городскую застройку, характерную для небольшого европейского города. Есть, правда, и чисто восточный квартал – там тщательно воссоздана характерная для этой местности обстановка. Осмотрев впервые этот полигон, старший инспекторской группы – Майлс Гарнет, хмыкает.

– Чует моё сердце, что тут вскорости потребуется строить ещё один квартал…

– Здесь чего-то не хватает? – удивляется начальник полигона.

– Угу…

– А именно?

– Да возьмите карту любого русского города – по ней и стройте. Там, сэр, имеются некоторые, но, тем не менее, весьма серьёзные, отличия. Нам надо будет учить людей работать и там.

– Вы ведь были в Москве, Джон? – поворачивается ко мне начальник полигона. – Что скажете на это?

– Москва, сэр, вполне европейский город. Каких-то совсем уж кардинальных отличий я там не заметил. Разве что метро… оно там очень неплохо развито. Да и дороги относительно неплохи, хотя, от пробок это спасает слабо.

Гарнет ухмыляется.

– Ну, там мы пока ещё так плотно не работаем… а вот Украина, сэр, уже сейчас доставляет нашей конторе сильную головную боль! Метро, кстати, там тоже есть, как и пробки. Но вдобавок ко всему – ещё и абсолютно, как это говорит наш коллега Хаст, отмороженное население.

Наш собеседник саркастически хмыкает.

– Ну, население… это уже учтено в наших наработках…

– При всём моём уважении, сэр, сомневаюсь! Настолько отчаянных бандитов всех мастей я, пожалуй, даже и в Сомали не встречал! Сомалийцы нисколько не ценят свою жизнь, не говоря уж о чужой – это так. Но русские… те, вдобавок к этому, ещё и сильнее физически, да и воевать умеют намного лучше. Та ещё гремучая смесь!

– Откуда там русские, Майлс?! Это же Украина! Там живут украинцы!

– Какая разница, сэр, как они там себя назовут? Хоть готтентотами! По факту – это те же самые русские, что и в Москве. Только живут они намного хуже и беднее, оттого и такие злые… и столь охочие до чужого добра. Так что подумайте над моими словами!

– Сэр, Майлс хочет пояснить, что в подобных случаях следует учитывать не только особенности городской застройки, но и характер поведения окружающего населения. Я знаю, что такое Сомали и Афганистан, имею представление о том, как поведут себя итальянцы и вообще европейцы. Русские, сэр, поступят