Уильям принес для Элинор коктейль «Оранж краш».

– Твое здоровье! – Он приподнял свой бокал с пивом. Элинор сделала глоток; она только рада была отвлечься на Уильяма.

Возникший было контакт между ними вдруг нарушил пронзительный голос, громко звавший Уильяма по имени.

Они оба обернулись и увидели, что к ним плывет Грета Хепберн, президент АБХ и королева двух последних университетских балов. Она чмокнула Уильяма в щеку, чуть не упав ему в объятия.

Уильяма это явно удивило.

– Привет, Грета, давно не виделись, – сказал он и сделал шаг назад, высвобождаясь из ее рук.

Грета перекинула мягкие волнистые волосы через плечо и повернулась к Элинор:

– Я так понимаю, ты получила письмо? – Похоже, она попыталась продемонстрировать сочувствие, но до ее светло-карих глаз оно не добралось.

Элинор кивнула, отчаянно мечтая, чтобы Грета при Уильяме помолчала.

– Удачи в следующем году. Не сдавайся! – проворковала она, потом развернулась к Уильяму: – Так пить хочется. Будь лапочкой, принеси мне пунша.

– Хорошо, – ответил Уильям. – Элинор, еще что‐нибудь будешь?

– Нет, спасибо.

Уильям ушел, а Грета пододвинулась так близко, что Элинор чувствовала запах ее дорогих духов.

– Откуда ты знаешь Уильяма?

– Мы только что познакомились.

– А мы с ним знакомы миллион лет. В детстве нас практически вместе купали, – со смехом сказала Грета. – Наши семьи очень близки.

Элинор не знала, что сказать, так что кивнула и продолжила пить свой коктейль. Уильям уже шел обратно к ним и улыбался. На кого он так тепло смотрел, на нее или на Грету? Они стояли так близко друг к другу, что поди пойми, но, наверное, на Грету. Элинор не могла не признать, что посмотреть там было на что. Все в университете так считали. У Греты всегда была безупречная прическа, по ней видно было, как она богата, одевалась она всегда модно и броско, а держалась как настоящая королева Говарда. Кожа у Греты была такая светлая, что ее негритянское происхождение выдавала только учеба в негритянском университете.

– Вот, держи. – Уильям протянул Грете бокал, она потянулась за ним, двинула локтем назад, задела бокал Элинор, и яркий «Оранж краш» вылился прямо на одолженное у Надин платье.

– Ой, прости! – воскликнула Грета, но даже не попыталась ей помочь. Уильям шагнул к Элинор и протянул ей свой вышитый платок.

– Как ты?

– Нормально.

Просто унижена, а так все нормально, подумала Элинор. Ансамбль снова заиграл.

– Уильям, давай потанцуем! – Грета схватила его за руку. Уильям посмотрел на Элинор.

– Я схожу в женскую комнату приведу себя в порядок, а вы развлекайтесь, – сказала она и ушла прежде, чем они успели ей что‐то ответить.

Посмотрев на себя в высокое зеркало, Элинор увидела, что намок весь перед платья Надин. Придется оплатить химчистку. Грета не просто так въехала локтем в ее бокал, а специально. Неужели мало было не принять ее в АБХ?

Элинор попыталась замыть горловину влажным бумажным полотенцем – хорошо еще, она не чай и не кока-колу пролила. Но вечер испорчен – лучше всего вернуться в общежитие. Если уехать прямо сейчас, она успеет еще прочитать несколько глав по философии.

По пути к выходу Элинор оглянулась на танцплощадку, на то, как Грета покачивалась, обняв Уильяма за шею. Красивая пара, как на фото из журнала.

В детстве нас практически вместе купали.

Ну и хорошо. Уильяма Прайда, будущего врача, никак не могла интересовать девушка вроде Элинор. Пока они танцевали, он, можно сказать, прямо заявил ей, что она скучный книжный червь. Элинор порадовалась, что ее не слишком увлекла легкость, с которой Уильям обнял ее за талию, и его добрый голос. Уильям проявил вежливость, подойдя к ней, но это ничего не значило.