Пока я засовывал кристалл в поясную сумку, он начал открывать тубус:

– Так, проверим содержимое, – он с усилием вынул из футляра что-то длинное, расширяющееся по концам, завёрнутое в воздушно-пузырьковый лист упаковочной алоказии7. Этот предмет был тяжёлым, поэтому начальник чуть не уронил предмет на стол. Осмотрел со всех сторон, слегка поворачивая. Упаковка была в целости и сохранности, в чём я и не сомневался.

Начальник оторвал взгляд от посылки, перевёл его на меня и задержал, как бы чего-то ожидая. Я, наверное, выглядел заинтригованным. Он вздохнул, открепил, наконец, кристалл вскрытия посылки, скрупулёзно прочёл инструкцию, ткнул в край черешка, и упаковка раскрылась. Я намеревался после этого уйти, тем более что меня ждал следующий клиент. Но вдруг позабыл свои обязанности от удивления: на столе лежала огромная кость.

При виде её палеонтолог, в отличие от моего ступора, аж подпрыгнул от радости, борода взметнулась и опала, дёсны чуть не прикусили язык.

– Прекрасно! – бормотал он, осматривая кость. – Он обработал её хорошо! Доставка не подкачала! Это то самое, чего не доставало в экспонате! Проксимальный эпифиз в целости и сохранности! Отчётливая межвертельная линия! Дистальный эпифиз с нетронутым медиальным мыщелком! И даже ямка головки сохранилась! Прекрасно! Безупречно! – и тут я почувствовал даже не иронию, а какую-то неестественность в его радостной тираде.

– И какому ужасному зверю она принадлежала?

– Это, мой любопытный доставщик, бедренная кость хомо инконвениенса8! Хотите посмотреть на его скелет? Он уже экспонируется в зале направо отсюда. Мы ждали эту кость! Её недавно нашёл мой помощник. А из демонстрационного зала сюда ведёт служебный вход, но для вас открыть нужную дверь не проблема? – я не понимал, зачем мне эти подробности. – Скелет экземпляра, выставленного в экспозиции, четыре с половиной метра в высоту! Такие пока не попадались. Мало того что предки давно, как считается, вымерли, так всё найденное до сих пор сильно фрагментировано да ещё и обожжено. А вот этот недавно найденный экземпляр имеет такой вид, будто организм скончался совсем недавно. Его останки в превосходной сохранности! Его скелет вымыло из ледника, а я его обнаружил. Не доставало только этой детали. Я считал её потерянной навсегда. Мы даже сделали искусственную замену этому, – он осторожно коснулся кости.

– Хотелось бы мне попасть на раскопки… – неожиданно для себя пробормотал я. Это была не просто оговорка. Я возле РоКуста давно искал древности, в основном архитектурные, но не находил ничего стоящего. А тут кости нашего предка!

– Ну так что вам мешает?.. – Тут он как-то странно принюхался, будто давно уже знал, как эта кость пахнет. – Поразительно! От кости не несёт тлением! Любопытно? – И он нагнул мою голову к кости. Я чуть не уткнулся в неё носом и явственно почувствовал чуть заметный запах сырого мяса. Поморщился и отстранился. Палеонтолог ехидно засмеялся, заметив это, но сообщил, что в полевых условиях консервацию биообъектов качественно совершить невозможно. А тут, в его отделе, это быстро доделают как надо. И тогда кости не грозит разрушение. И естественные запахи пропадут.

– Отыскивать такое интереснее, чем таскать посылки по Дереву, – на свою беду пробормотал я.

В это самое неподходящее время заверещал в ухо главный оператор: что понаехали тут; что только устроился на работу и уже; что если заказчик пожалуется, то; что нужно ехать ещё и туда…

На меня эта работа свалилась, как те самые инсталляционные кокосы. Ещё вчера Наибольший лист нашего РоКуста вызвал меня из леса и приказал уезжать немедленно, элевоз меня уже ждал у Мэрии. Я не успел даже попрощаться с родными и девушкой. На мои вопросы Наибольший отказался отвечать. К вечеру я был уже в Дереве, меня приняли на работу и поселили в общежитии у склада. А утром я уже развозил посылки. Неужели так листов и продвигают по служебной лестнице? Но в РоКусте у меня была замечательная работа, а здесь…