Лес, в который вступили теблорские воины, тянулся во все стороны, почти целиком занимая собой пространство долины. И нигде – ни единого срубленного дерева, не говоря уже о полянах с торчащими пнями. Поначалу Карсу это удивило: неужели низинники столь немощны, что им не по силам валить кедры и секвойи? Потом юноша догадался, в чем тут дело. Как он мог забыть? Ведь до берегов Серебряного озера еще несколько дней пути! Помнится, Палик рассказывал о своем странствии через этот лес и говорил, что на дичь там рассчитывать не приходится. Так оно и оказалось.

Троп здесь не было вообще. Карса и Байрот ехали между деревьев, загораживавших солнце. Казалось, сумрак будет преследовать их до самого озера. Припасы быстро таяли. Кони тощали на глазах, вынужденные щипать мох и горькие стебли дикого плюща. Собаки кормились древесной гнилью, ягодами и жуками.

На четвертый день пути долина начала сужаться, вынуждая воинов приблизиться к реке. Путешествие через лес хотя и было утомительным, однако позволило им замести следы и избежать ненужных столкновений на тропе, что тянулась по речному берегу. Теперь уже совсем близко. Возможно, уже завтра они достигнут Серебряного озера, и тогда…

Под вечер теблоры добрались до устья реки. Звездное колесо пробуждалось, готовое отправиться в свой извечный путь по небу. На тропе, вьющейся среди береговых валунов, отчетливо виднелись следы. Следы эти были достаточно свежими и вели в сторону перевала Костей. От реки тянуло прохладой. Там, где она впадала в озеро, вода намыла остров, покрыв его берег древесными обломками, клочьями высохшей травы и прочего сора, прибитого течением. Самого озера из-за тумана видно не было.

Воины спешились и стали разбивать свой нехитрый лагерь. Костер решили не разводить.

– А ведь это следы тех низинников, которых ты убил, – сказал Байрот. – Интересно, что заставило их отправиться к месту пленения демонессы?

– Может, низинники хотели ее освободить, – предположил Карса.

– Не думаю, – возразил Байрот. – Их магия… она явно связана с каким-то богом. По-моему, они шли в то место, дабы поклониться демонессе или выманить ее душу из тела. Скорее всего, у низинников там место силы. Возможно, там живет их бог. Ходят же наши шаманы к Ликам-на-Скале.

Карса окинул собеседника долгим взглядом и нахмурился.

– Байрот Гилд, твои слова оскорбительны для наших богов. Демонесса – всего лишь узница. Кто знает, может, ее не напрасно придавили камнем. А Лики-на-Скале – они ведь настоящие боги. И нечего сравнивать их с какой-то демонессой!

Кустистые брови Байрота медленно изогнулись.

– Карса Орлонг, я вовсе не сравнивал наших богов с демонессой. Низинники глупы, чего не скажешь о теблорах. Мы не зря зовем их детьми. Они легко поддаются самообману. Так почему бы им не принять демонессу за богиню и не начать ей поклоняться? Лучше скажи, что ты почувствовал, когда шаманы низинников атаковали тебя своей магией?

Карса задумался.

– Что-то… живое. Оно шипело, царапалось и плевалось. Я прорвал завесу, и оно отступило. Нет, это точно исходило не от демонессы.

– Ну, разумеется, не от нее, поскольку демонесса еще раньше скрылась неизвестно куда. А вдруг шаманы низинников поклонялись самому камню? В нем тоже ощущалась магическая сила.

– Но силу камня живой никак не назовешь… Не знаю, зачем ты затеял этот разговор, Байрот Гилд. Я устал от твоей болтовни.

– Мне почему-то кажется, что кости, из которых сооружены ступени на перевале, принадлежат тем, кто пленил демонессу, – не успокаивался Байрот. – Вот это и не дает мне покоя, Карса Орлонг. Кости небольшие, совсем как у низинников, только чуть потолще. А вдруг низинники – потомки того древнего народа?